Далее идёт несколько непонятных слов – это шифр. Остаюсь жив и здоров 9.8.42 г. Ваш сын Дмитрий

Ваше письмо получил сегодня, которое от 20-го. Тятя, я никогда не обижаюсь. Я знаю, что у вас нет времени для письма. Пишите по возможности обо всем помаленьку. Дмитрий.

Письмо от 23 марта 1943 г. Адресовано Денисову Степану

Привет с фронта. В первых строках своего письма сообщаю вам, что ваш сын Дмитрий погиб смертью храбрых в борьбе с немецкими оккупантами (далее идут две жирно вымаранных строки) 24 апреля 1943 года. Похоронен в деревне Александровка. (Далее от времени строчки стерлись) Сообщите мне по адресу 11 полевая почта часть 657 Жайворону Владимиру (отчество неразборчиво).

Письмо от 22 апреля 1943 г.

Привет с фронта. Пишет вам, Груша, незнакомый вовсе боец, но зато близкий и первый друг вашего брата Мити. Прошу Вас не беспокойтесь и не пишите больше писем. Ваш брат погиб смертью храбрых. За этим до свидания. Кудряшов. 20/IV – 43 года

1910 – 1970

Годы службы 1941 – 1946

Служил в звании старшего сержанта, старшины транспортной роды, 642 стр. полка, 200 стр. Двинской дивизии 49 армии. Был тяжело ранен

Награды

Орден Красного Знамени, медали «За оборону Ленинграда», «За отвагу», «За оборону Сталинграда», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина»

После демобилизации

Работал ветеринаром в Сергинской ветлечебнице

Из воспоминаний Денисова К. М. Прямой наводкой

Декабрьские дни 1941 г. Я участвовал в боях за оборону Москвы. До начала наступления мы были во втором эшелоне 30-й армии, которой командовал дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Дмитрий Данилович Лелющенко.

Накануне решающего наступления нас выдвинули на передний край обороны против села Захарово. Это большое село на берегу речки, с каменной церковью и колокольней. Перед пехотой была поставлена задача – занять населённый пункт при поддержке артиллерии дивизии.

6 декабря в 6 ч утра взвилась белая ракета – сигнал начала артиллерийской подготовки. Наша первая батарея дивизионной артиллерии, в которой я был в орудийном расчёте, била гранатами по окнам противника перед селом. Артиллерийская подготовка продолжалась больше часа и была настолько сильной, что у нас на батарее было выпущено больше, чем по 500 снарядов на орудие. Плотность огня была так велика, что он разрушил окопы противника. Это мы видели своими глазами, когда занимали населённый пункт. Но вот снова взвилась ракета. Артиллерия перенесла огонь вглубь расположения противника. Наша пехота пошла в наступление, но противник открыл огонь из миномётов и пулемётов. Пехоте пришлось залечь. Несколько раз поднималась она, но огонь противника не ослабевал.

Командир нашего артиллерийского дивизиона капитан Катков, наш земляк из Верхних городков, приказал выдвинуть одну пушку батареи в наступающую цепь и сбить прямой наводкой наблюдательный пункт и пулемётную точку, расположенные на колокольне церкви.

Командир батареи старший лейтенант Старков, мотовилихинский рабочий, отдал приказ командиру нашего орудия выдвинуть пушку вперёд. Командиром орудия тоже был наш земляк, хорошо знакомый сергинским старожилам Алексей Трофимович Полыгалов, бывший директор промкомбината, а после войны председатель колхоза «Трактор».

Наш расчёт быстро подцепил пушку к тягачу и стал продвигаться к переднему краю, но огонь противника был так силён, что пришлось выкатывать орудие на позицию для прямой наводки на руках. «По колокольне церкви… прицел 120… гранатой… огонь!», – скомандовал старший сержант Полыгалов. Выстрел. Мимо… Ещё раз выстрел – опять мимо. Тогда наводчик кунгуряк Рогозин открывает затвор и наводит пушку на цель по стволу орудия. Выстрел, другой, третий… Колокольня начинает медленно валиться. Цель накрыта, и пулемётный огонь противника сразу же прекратился. Наши цепи снова поднялись в атаку и ворвались в село Захарово, захватив его сходу. Противник не выдержал и побежал. Наша артиллерия открыла огонь по отступающему врагу. Когда мы въезжали в село, то увидели груды трупов немецких солдат. Это был результат беглого огня нашей батареи.