И мне непривычно наблюдать эти маленькие, часто встречающиеся узенькие улочки с невысокими домиками еще тех лет постройки. Нет привычного мне шумного, пыльного мегаполиса с бесконечно спешащими толпами народа, уносящими тебя в любую сторону, но не ту, которую тебе нужно.

Меня встречают бесконечно разные ароматы Парижа, которые расползаются по улицам, пленяющим своей загадочной атмосферой. Вслушиваюсь в интересную, но такую странную для меня французскую речь. А еще я могу подглядывать за местной жизнью прямо в раскрытые настежь окна первых этажей.

Мы проходим по старому мосту и идем в сторону Лувра, судя по моему навигатору. У нас нет определенной цели, мне все интересно. Кир же поддерживает меня в моем любопытстве, не настаивая на посещении чего-то определенного. Он был здесь неоднократно и уже все видел. И знает французский язык довольно неплохо.

Удивительный город не похожий ни на один другой. Множественные ароматы выпечки, запах кофе, веселые выкрики добродушных местных граждан.

Очень много кафе на разный вкус - глаза разбегаются.

Туриста от местного очень легко отличить. Все туристы расслабленные с улыбками на своих лицах, задерживаются у любого встречного монумента, фотографируясь на их фоне, обсуждая каждую деталь. Их улыбкам и разговорам вторят владельцы кофеен и закусочных. Остальное население более деловое, спешит по своим делам, поглядывая на наручные часы на своих руках.

Мы неспешно прогуливаемся с Киром, держась за руки по старинной улице, направляясь в сторону главной достопримечательности. Заглядываем по пути в разные магазинчики в поисках сувениров.

Приходит смс от Ахмеда, с которым я всегда на связи:

"Все ок? Жду сигнала".

Мы заходим в антикварную лавку со старой масляной лампой на витрине, будто из сказки про Аладдина.

"Ок" - строчу в ответ и поглядываю на Кира, который заинтересованно разглядывает антикварную брошь с синим камнем в серебряной оправе.

Вот, за что зацепился его взгляд. Не за лампу.

Продавец, мужчина средних лет с залысиной, в круглых очках, поясняет ему что-то на французском, доставая вещицу с витрины.

- Поговаривают, эта брошь принадлежала жене Наполеона, - переводит мне Кир и подмигивает.

- Жозефине? – спрашиваю с интересом, вспоминая и вторую его жену из Австрии.

Припоминаются слова из статьи о Наполеоне Бонапарте из журнала.

Но любовь его была неугасаемой только к Жозефине...

Его последними словами перед смертью были: «Франция, армия, глава армии, Жозефина».

И продавец кивает, узнавая имя.

- Ну раз Жозефине, то надо брать, - улыбаюсь я, разглядывая ценник. – Тем более за 100 евро. Где тебе еще так повезет с такой невысокой ценой. – Уже хихикаю открыто.

Кир улыбается, подтверждая мои догадки о брошке, а я лишь стою и любуюсь им.

Посвежел, морщинки разгладились, оттенок лица стал персиковым, глаза наполнились живостью.

Нужно было пережить несчастье, чтобы достигнуть той самой идиллии ,к которой я так стремилась…И как только к ней пришла, как ожидаемое удовольствие меня покинуло.

Я так ему и не сказала, что все произошло с подачи его бывшей жены.

Полагаю, что если бы он захотел узнать, то уже давно раскопал бы все самостоятельно. Я почти уверена, что Кир не в курсе произошедшего.

Ему было все ясно тогда: я изменила ему с каким-то хлыщом. Сама. Без давления. Смысл что-то еще раскапывать?

Отворачиваюсь к окну, чтобы он не заметил грусти в моих глазах.

Всего несколько месяцев назад я была на самом дне.

А теперь. В Париже. С Киром.

Он, конечно, не зовет меня снова замуж… Но я и не хочу. Мое отношение поменялось. Я уже не та прежняя Марта.