Нина посмотрела на свой телефон, а потом на Оливию:

– Как прошло собрание?

Оливия пожала плечами. Спросить о собрании даже не пришло ей в голову. Даже при всем желании она не успела бы сделать это.

– Видимо, отлично, – только и ответила она.

– Какая же ты счастливая – фотографироваться с самим Даниэлем! – мечтательно произнесла Нина. – Ваши совместные фотки будут красоваться на обложках журналов.

Оливия чуть не выронила чашку от «безудержного счастья». Но тут же в голову пришла отличная идея:

– Можешь сходить вместо меня. Я не люблю фотографироваться.

Нина подпрыгнула от радости, рассмешив их с Мирем своей реакцией.

– Я? – указала на себя Нина. – Ты серьезно? Но что скажет Даниэль?

– Поверь, он только обрадуется.

Даниэль бродил по безлюдному пляжу. Прокручивая в голове недавний разговор, он пытался успокоиться. Замахнувшись было телефоном в бездонные воды, он в последний момент передумал и убрал его в карман. Она не стоит этого, а ему надо беречь нервы. Рядом с Оливией они ему еще пригодятся. Какая-то неразрешимая дилемма: он ее ненавидит, но при этом думает о ней постоянно. Надо думать о ней реже… Надо вообще перестать о ней думать!

Представляя завтрашний день, Даниэль коварно усмехнулся. Он уже видел, как улыбка сползает с лица Оливии, когда она поймет, что вместо него на съемках будет Марк. Отказ Даниэля должен ее обидеть, это будет отличной местью. Пожалуй, он сходит посмотреть на это. Встанет где-нибудь в сторонке и полюбуется шикарным зрелищем. Да простит его Марк. Только так он сможет высказать ей свое пренебрежение.

На следующий день Оливия шла по зданию аэропорта, одетая в длинный голубой сарафан в пол, и только каблуки, постукивая о мрамор, показывались при ходьбе. Ее плечи и шею тонким шелком покрывал платок. Оливия любила длинные вещи. Здесь, в Эмиратах, она чувствовала себя дома.

Нина всю дорогу говорила о позах для съемок, о помаде и косметике, о тональном креме и прическе, Оливия кивала, соглашаясь.

– Выбор у тебя небольшой, – Оливия нахмурилась, поправляя Нине волосы. – Ты должна выглядеть как на работе.

На съемочной площадке собралось уже много людей, фотограф готовил оборудование к съемкам. Притормозив, Оливия пропустила вперед запыхавшуюся Нину:

– Я поднимусь на второй этаж, – Оливия посмотрела наверх. Лучше места для просмотра не найти, – оттуда лучше видно.

Нина волновалась, то и дело переступала с ноги на ногу и нервно сжимала руки. Оливия, напротив, была холодна, как небо на высоте трехсот восьмидесятого эшелона. И вся эта комедия лишь больше разжигала в ней желание увидеть лицо капитана, когда он поймет, что она отказалась сниматься с ним. Победа века над Даниэлем Фернандесом. Она с удовольствием посмотрит в его красивое нахальное лицо и даже лично скажет ему, насколько он ей неприятен.

Поднявшись на второй этаж, она руками схватилась за перила, с улыбкой наблюдая за Ниной, к которой уже подошли гримеры и фотограф. Увидев высокого мужчину в знакомом костюме с четырьмя желтыми полосами на рукавах и в фуражке капитана, Оливия сощурила глаза в предвкушении его реакции. Жаль, отсюда было плохо видно лицо – она хотела рассмотреть его мимику в деталях. Хотя и движений будет достаточно. Только подошедшая к капитану Нина была странно удивлена. Наверняка он сейчас сказал ей гадость, приняв не за ту. И наверняка Нина в шоке от этого красноречия.

– Как плохо, – прошептала она, – что мне не слышно.

– Зато хорошо видно, – произнес чей-то голос рядом, и она обернулась, увидев в шаге от себя Даниэля.

Она даже не сразу поняла, что это он. В синей футболке и голубых джинсах он выглядел иначе. Оливия растерялась и оступилась, прикрыв глаза.