Пройдёт печаль, отступятся тревоги,
На душу лягут мир и тишина.
Язычников берёзовые боги
Тебе внушат, что вновь пришла весна.
…Я не из тех, кто в этой жизни ропщет,
Кто много хочет, жадностью гоним,
Прошусь я лишь в берёзовую рощу,
Где буду вечно в тишине храним.
И пусть сияет небо голубое,
И пусть звучат душевные слова…
Останусь я наедине с собою —
Смотреть берёзок белых кружева.
Март 2013 г.
Мой дед по матери
Памяти деда
Ивана Романовича Угрюмова
Мой дед по матери был плотник,
он был крестьянин, был работник
великий о семье заботник, —
в деревне первым был.
Он род крестьянский наш прославил,
я б ему памятник поставил
и чтить его бы всех заставил —
он это заслужил.
Да только кладбища уж нету,
и внуки разбрелись по свету,
и проживают каждый где-то —
забыв его погост.
Кресты на кладбище погнили,
а где они когда-то были,
то место это позабыли:
пошли там сосны в рост…
Смотрю на наше родословье
как на крестьянское сословье,
как на отечества здоровье —
но где ж оно теперь?
Средь внуков деда – трактористы
и финансисты, и связисты,
и продавцы, и дизелисты,
профессор, инженер.
И дед, наверно б удивился:
в крестьянстве жил, в лесу трудился
и на крестьянке же женился,
а внуки – в городах!
И как тому дать объясненье?
Но факт есть факт, и мы с волненьем
глядим на это сокращенье
крестьянства на полях.
Но помним – все мы из деревни,
мы с той эпохи – русской, древней,
где что ни девица – царевна,
а парень – атаман!
И мы с огромным уваженьем
чтим то былое положенье,
когда ценил земле служенье
наш дедушка Иван.
15.03.2019 г.
Русская деревня
Я про деревню в жёлтый день осенний
стихи с душевной болью написал,
и гений наш, крестьянский сын Есенин,
из века прошлого рукой мне помахал.
Мне жаль деревню – нет у ней поэтов,
(да и деревни-то почти уж нет),
но и сейчас, в эпоху интернета,
поэт в России – больше, чем поэт!
И оглянуться надо бы поэтам,
на деревеньку русскую взглянуть,
как плачет, бедная, она зимой и летом,
и как грустит, чтоб навсегда уснуть.
Где раньше на лужайке за избою
звенели деток резвых голоса,
лишь печь стоит с кирпичною трубою,
да плачут в серый дождик небеса…
Прощайте, мои милые деревни,
Есенин был последний ваш поэт!
Уйдёте в прошлое как русские царевны,
лишь в сказках мы найдем теперь ваш след.
И нет поэтов, чтобы вас оплакать,
чтоб закричать от боли в белый свет!
…Да, раньше был поэт – совсем не слякоть,
поэт тогда был больше, чем поэт.
11.10.2021 г.
Истории штрихи
Седая старина
(Читая новые книги по истории…)
Седая старина времен полузабытых…
Я думал, что её я знаю хорошо:
Историков читал серьезных, именитых,
Казалось мне, что я весь путь страны прошел.
И гордый за нее, за Русь и за Россию —
Бок о бок с Невским я сражался на Неве,
С Донским я на Дону Мамая пересилил,
А с Мининым стрелял в Лжедмитрия в Москве.
Читать я продолжал историков творенья
И вижу – всё не так писалось до сих пор:
Не там и не тогда сражались поколенья,
Кто был почти святым – на самом деле вор.
Историки со мной сыграли злую шутку,
События тех лет смешались все во мне.
Привиделось мне вдруг: повешен царь-малютка
На Спасских воротах, а Шуйский на коне.
Хан Батый, вижу я, как будто не грабитель,
Что кровью затопил несчастную страну:
Он – Калита, он – князь, заступник и спаситель —
Чтоб Родину спасти, он пополнял казну.
Князь Дмитрий воевал, но вовсе не за Доном,
И вовсе не за нас, а, видимо, за власть.
В полях московских шла та битва (и с уроном!),
Чтоб из кремлевских стен твердыню царства класть.
И имя у него не только Дмитрий было —
Он звался Тохтамыш, он воевал Москву.
Сожженная Москва, неверно, волком выла,
Готовая бежать хоть к черту, хоть в Литву…
…Не знаю, что со мной сегодня приключилось,