И оставив следователя стоять памятником самому себе, я прошмыгнула в ванну. Как-то очень быстро приноровилась к новому жилью, вот уже и спальню считаю своей.

Рванину, простите, вещи Кэя, я снимала под аккомпанемент шоркающих звуков и сдавленных ругательств, что доносились из спальни. Не знаю, чем занимался следователь, но сейчас моей целью была ванна — смыть с себя весь этот безумный день!

Спустя час, закончив водотерапию, я появилась в спальне, просто преступно лучась хорошим настроением. И сразу поняла причину странных звуков: Войнот всё же перетащил все посылки. Видимо, воспитание не позволило заставлять девушку, хоть и Ткача, тягать тяжести.

— Ты всё? — донеслось из-за двери.

— Да, твоя очередь! — Я уже бросилась распаковывать коробки в поисках любимого пижамного комплекта и даже не заметила, как Войнот проскользнул в ванную. — Спасибо за заботу!

Облачившись в шёлковые шортики и такой же топ, я занялась ужином на скорую руку: салат из овощей, ломтики солёной красной рыбки и чуть-чуть творожного сыра. Не особо питательно, но у меня нет цели наесть попу. Тем более её размер особо сильно беспокоил Кэя.

Напевая какую-то прилипчивую мелодию, я забралась с ногами в кресло у окна и, лениво накалывая салат на вилку, наблюдала за ночной жизнью города внизу. Накрапывающий дождь смазывал все силуэты, превращая мир в картину художника-акварелиста.

Мысли сами собой вернулись к событиям последних дней, и настроение вместе с тем рухнуло вниз. Я могла храбриться сколько угодно, запирать страх и ужас в дальние чертоги сознания, но факты неумолимы. За мной идёт странная охота, друзей у меня нет, помочь некому. И я по-прежнему одна в этом мире. Наедине со всеобщей ненавистью в сторону Ткачей.

Робкую надежду на то, что Кэй был искренен в своих словах, я давила с особой жёсткостью. Нельзя обманываться. Жизнь не прощает мне ошибок, а потому нельзя допускать никаких привязанностей.

Но как же этого хочется!

— О чём задумалась?

Вот как может голос так действовать? Этот низкий баритон бархатной кошкой проник в мои мысли, и я, слегка вздрогнув, перевела взгляд на следователя.

Мужчина стоял у столешницы-островка и потягивал янтарный напиток из низкого бокала. Но не это привлекло моё внимание. Кэй не удосужился надеть рубашку, да хотя бы футболку, и сейчас смущал меня голым торсом. В оконном отражении его глаза странно блестели, будто наполненные магией.

— Да ни о чём, — с показным безразличием ответила я и вернулась к созерцанию вида. — Ты бы оделся, что ли?

— Я одет, — невозмутимо ответил Кэй, как всегда дёрнув уголком губ. — И всё же? Тебя что-то беспокоит?

Широкими шагами он подошёл ко мне и присел рядом, а всё во мне завопило: «Уйди!» Мы не друзья, мы даже не приятели! Нас держит вместе лишь загадка убийцы. Не надо проявлять ко мне человечность, становиться частью моей жизни!

— Тебе внезапно стало интересно, что на душе у паршивого Ткача? —

Я постаралась добавить в голос яда, чтобы отпугнуть Кэя. Уколоть его и напомнить о том, что ничего не изменилось — я по-прежнему проклята.

Упорно не смотрела ему в глаза, делая вид, что ночная жизнь города для меня куда важнее — всё это мельтешение маголётов и мерцание рекламных вывесок. По карнизу кралась кошка, и лёгкая зависть уколола меня в сердце. Она свободна и может идти куда хочет. А на мне дурацкие браслеты, следователь, контролирующий каждый шаг. За спиной — убийца, чьё незримое присутствие заставляет волосы на затылке вставать дыбом.

— Смотри. — Кэй внезапно сел на пол и стащил меня к себе, усадив между ног.

Тихо звякнула обронённая мной тарелка, а я оказалась в кольце крепких рук.