Вопль Мизко заставил Ольгу поднять голову и посмотреть на замок. Несмотря на расстояние, пройденное в столь короткий срок, замок не приблизился ни на милю. Скорее еще больше отдалился. Полыхнула молния, и в ее болезненном свете стало видно, что из замка кто-то наблюдает за приехавшими. Однако как только Ольга повернула голову, ставни захлопнулись, и вокруг стало еще темнее, чем прежде. Было видно, что Ольга устала, но, тем не менее, упрямо продолжала идти вперед, к замку. Наконец, запнувшись несколько раз за невидимые в темноте корни, она сдалась, и повернула назад к карете. Уже предвкушая покой и мечтая лишь о каретной подставочке для ног, она, в последний раз, на прощание, бросила взгляд на замок, и в очередной раз обомлела. Замок был рядом, в двух шагах. Повернувшись, чтобы обрадовать этим известием Мизко, она увидела, что тот в глубоком обмороке. Яркий свет, ударивший вдруг в глаза, заставил Ольгу зажмуриться. Парадный вход озарился светом факелов, и двери гостеприимно распахнулись. Девушка сделала шаг вперед и тут же неуверенно оглянулась на кучера. Стоило ей только бросить взгляд на Мизко, как рядом с ним бесшумно появились двое и, взяв Мизко под руки, повлекли следом за Ольгой.

Мужчина, встретивший Ольгу в дверях замка, был красив как бог, но он не был тем мужчиной, к которому Ольга ехала. Это был не тот мужчина, который должен был ответить Ольге на вопросы. Голубые глаза и белокурые волосы незнакомца были большой неожиданностью в этом краю смуглых, кареглазых и черноволосых людей. Бледность мужчины может кому-то и показалась бы болезненной, но не юной девушке, увидевшей вдруг свою мечту плоти. На несколько мгновений она даже забыла о цели своего визита, но тут же вспомнила, стоило лишь только мужчине взять ее руку в свои ледяные ладони.

– Если не ошибаюсь, – торжественно проговорил мужчина, – передо мной графиня Ольга?

– Да, да – это я, – девушка попыталась вырвать вмиг озябшую ладонь, – я – Ольга!

– Графиня, Ольга Красивая, из рода графов «Д»? – настойчиво уточнил белокурый, сжимая пальцы Ольги еще сильнее.

– Отпустите же мои пальцы, мне больно! – не отвечая на уточнение, закричала Ольга.

– Ах, пальцы, – казалось, мужчина только сейчас заметил, что его пальцы переплетены с пальчиками Ольги, – вы абсолютно правы! Эти пальцы! Они так совершенны и хрупки, впрочем, как у всех графинь из рода «Д». Если вы посмотрите на этот портрет…

– А если вы не отпустите мою ладонь…

– Тогда, что?

– Тогда… Тогда, я, пожалуюсь! – Ольге вдруг показалось, что она засыпает. Комната закружилась вокруг нее, но ноги Ольги не подломились, она по-прежнему стояла прямо. – Я пожалуюсь Ему!

– Но, графиня, помилуйте, я только хотел засвидетельствовать свое почтение! -тон мужчины мгновенно переменился, стал просящим, почти плаксивым, – Простите, если обидел невольно. Он сейчас в отъезде и оставил меня. Но если вы решили, что я – это он…

– Не смешите меня! Неужели вы могли подумать, что я перепутаю вас с Ним? Его портрет висел над моей колыбелькой все мое младенчество, потом переместился в детскую и, наконец, в классную комнату. И если вы уж действительно такой воспитанный, то пора уже и представиться! Ну, как вас там, управляющий, дворецкий, старший садовник… Имя у вас есть?

– Да, конечно, – мужчина поклонился. Когда он выпрямился, стало видно, как страшно побледнело его лицо. – Это мое упущение. Разрешите представиться, меня зовут Влад…

– Ой, не смешите меня! – начала было Ольга, но мужчина не дал ей договорить.

– Я, Влад-младший. Я не садовник и не повар, я незаконнорожденный сын.