– Ладно, Николай Васильевич, не будем смущать молодого коллегу, – примирительно произнес профессор Либерман. – Мы все его знаем. Он иногда любит перчика подсыпать. Но это в теории. Но, а на практике к нему нет никаких претензий. Так Эдуард Германович?

Так, Михаил Львович, – улыбнулся он, успокоившись, что ему от профессора не досталось разноса.

Закончив разбор полетов с Горбаченковым, профессор Либерман продолжил начатую доцентом мысль:

– Коллеги. Сейчас коротко о Фарелле, Витакере и иже с ними. Большинство из этих авторитетов в кавычках нарушают главный этический принцип медицины «Noli nocere». Кто забыл латынь, напоминаю – «не навреди».

Фрэнк Фарелли и его провокативная терапия – это гротеск, эмоциональное потрясение, провокация, не всегда приличный юмор, а иногда и откровенное хамство терапевта, задающего несуразные вопросы. И какому человеку с проблемами, которому не до смеха и не до юмора это понравится. У него крах, кризис, боль, у него может быть психическое расстройство с нарушениями восприятия и в дополнения ко всему он еще и получает оскорбления в свой адрес. Ему может, осталось жить несколько месяцев. Вот таковы приемы провокативной терапии Фрэнка Форелли.

Все молча слушали. Михаил Львович продолжал:

– Это шок для клиента и выбитая из-под его ног почва. Пришел за помощью, а получил оскорбление и унижение.

– У нас на Кавказе за такое и убить могут – вписался в монолог профессора доктор Ниарадзе.

– Согласен. Для некоторых горячих парней подобного рода лечения в кавычках может послужить триггером для ответной агрессии. Более того, напомню, – профессор сделал небольшую паузу. – Данный вариант этой псевдотерапии проводится в группе, члены которой по тем или иным причинам не могут адекватно воспринимать происходящее. Они ведь тоже пришли за психологической помощью. Таким образом, из терапии делается шоу. Да, несколько своеобразное, но шоу, этакое представление, в главной роли которого выступает самовлюбленный, чаще всего нарциссического типа ведущий группы. Не будем гадать кто он – психолог, психотерапевт или проходимец. Не важно. Шоу начинается и продолжается. Это в традициях американцев. Но это не терапия. Но нам, профессионалам, не надо всю эту вакханалию принимать за чистую монету. Давайте отделять зерна от плевел. И, – Либерман поднял указательный палец правой руки вверх. – И в происходящем нет самого главного – нет душевности и интимности. Все грубо, жестко, все напоказ.

– А как же положительные отзывы, хвалебные статьи, радостные лица исцеленных пациентов, – наивно спросила Каблукова. – Наташенька, дорогая, – фамильярно похлопывая по плечу, широко улыбаясь, покровительственно вещал Эдуард Германович. – Это же элементарно. Пиар и реклама. Как говорят сведущие люди, не важна суть дела, важна организация этого дела. Присутствующие дружно рассмеялись, понимая, что за Горбаченковым правда. Под видом благих намерений можно привнести много зла, боли и страданий.

Уже начинало смеркаться, и Михаил Львович попросил включить верхнее освещение, которое он не любил за его резкую яркость, предпочитая использовать настольную лампу с большим абажуром, мягкий свет от которой не утомлял глаза.

Профессор посмотрел на часы, которые висели рядом с портретом Фрейда. Времени до вечерних консультаций оставалась не так много, но и тему деструктивных психологических практик тоже надо было закончить.

– Коллеги, – призвал профессор разговорившихся и немного отвлекшихся от темы сотрудников. – Давайте поговорим о Витакере, о котором сейчас молчит только ленивый. Много охов и ахов. Восторг и умиление. А что по сути – если смотреть с профессиональной точки зрения.