– Ты не похож на немощного, чтобы не суметь сделать все как надо, – цежу сквозь зубы, с титаническим трудом сохраняя с Димой прочный зрительный контакт.

– Разумеется. И я сделал так, как надо было мне. Я захотел кончить в тебя и кончил. Выпьешь таблетку, и проблема исчезнет, – произносит он таким бездушным тоном, словно говорит об удалении лишнего слова в документе, а не о моем физическом здоровье.

Шикарно. И в целом не удивительно. Чего еще можно было ожидать от этого лживого, циничного и эгоистичного мужчины? Сама виновата, что вчера так смачно налажала и потеряла связь с реальностью. Понимаю. Да только легче от этого не становится. Нутро заволакивает инеем, к глазам подступают слезы, душа стонет. И все потому, что, сколько бы я ни пыталась убедить себя в том, что испытываю к Титову исключительно ненависть, это мерзкая ложь. И минувшая ночь – прекрасное тому подтверждение.

– Что это?

Резкий тон его голоса вынуждает меня вздрогнуть и сфокусировать непонимающий взгляд на Димином лице. Прищурившись, он пристально смотрит на меня, черты лица напрягаются до предела. Неужели я опять начала лить слезы у него на глазах и не заметила этого? Шустро касаюсь своих щек. Сухие. Слава богу. Не хватало только вновь расклеиться перед ним.

Но тогда какого лешего он сверлит меня неотрывно, а затем уверенными шагами сокращает расстояние между нами, и хватает за подбородок?

– Пальцы от меня свои убери, – шиплю я и совершаю попытку оторвать от себя его руку, но добиваюсь лишь того, что Титов сильнее сдавливает мой подбородок, вынуждая запрокинуть голову.

– Я спрашиваю: что это такое? – повторяет он еще более хлестко, впиваясь взглядом в мою левую щеку.

Несколько секунд уходит на то, чтобы сообразить, в чем заключается его вопрос. Синяк. Пожелтевший, но все еще заметный без слоя косметики, которую я впопыхах вчера смывала, стоя под горячим душем.

– Ты язык проглотила? – давит он, поворачивая мою голову так, чтобы лучше видеть остатки последствия удара моего любимейшего брата. – Что это за синяк?

– Шла, споткнулась, упала, гипс, – язвительно выплевываю я, любуясь, как мой сарказм повышает негодование мужа.

– Ты хоть раз можешь не ерничать, а ответить нормально, когда тебя спрашивают? Не помню, чтобы я вчера тебя бил.

Мои брови взлетают от удивления. Так он что, так взъелся потому, что подумал, что это он меня наградил этой «красотой»?

– Нет, ты вчера не бил. Всего лишь угрожал перерезать мне горло. Пустяки, – продолжаю изливать ядовитый сарказм, но увы, совсем недолго. Ожесточенный, почти что нечеловечный взор Титова мигом пресекает желание язвить.

Я уже видела этот взгляд. И знаю, что после него последуют новые угрозы о том, что своим сопротивлением и непослушанием ставлю под угрозу жизни любимых людей. А я не могу больше никого потерять. Мне не хватит сил пережить подобное, поэтому я наступаю себе на горло и с недовольством произношу:

– Расслабься. Это всего лишь методы воспитания моего брата. Как видишь, весьма эффективные, раз я так быстро согласилась выйти за тебя замуж.

Титов никак не реагирует на мое признание. Просто на несколько секунд погружает нас в убийственное молчание, а затем расслабляет свои пальцы.

Тут же протираю место его касания, но Диму мой презрительный жест тоже никак не трогает. Он вообще напрочь теряет интерес к моей персоне. Разворачивается, берет с кресла пиджак и под бойкий стук моего сердца направляется к выходу из спальни. Лишь у самой двери оборачивается и на прощанье сообщает:

– На будущее… Если не хочешь повторения сегодняшней ночи, больше не приходи в мою комнату.