– Я так и сделаю, – решительно говорю я.

– Ну, тогда вопрос, считайте, решен, – заключает довольная Бетан. – Чем сегодня займетесь?

За разговором мы незаметно дошли до Пенфача.

– Да вот, думала пройтись по побережью, посмотреть новые места, – отзываюсь я. – Пофотографировать другие пляжи.

– Лучше Пенфача не найдете, – заверяет Бетан и глядит на часы. – Через десять минут отходит автобус до Порт-Эллис – неплохое местечко, можете начать оттуда!

Дождавшись автобуса, я с удовольствием поднимаюсь в салон. Автобус пустой, и я сажусь назад, подальше от водителя, чтобы не пришлось отвечать на расспросы. Мы едем от побережья по узким дорогам, и я смотрю, как остается позади море, а потом выискиваю его снова, когда мы приближаемся к месту назначения.

Тихое шоссе, где останавливается автобус, стиснуто каменными стенами, обступившими, кажется, весь Порт-Эллис. Тротуара нет, поэтому я иду по дороге, ведущей, по моим расчетам, к центру деревни. Погуляю по улицам, а потом спущусь к морю.

Черный пакет лежит полускрытым живой изгородью – он завязан узлом и выброшен в неглубокий кювет. Я почти прохожу мимо, приняв его за мусор, оставленный туристами.

Но пакет вдруг шевелится – совсем легонько.

Так легонько, что я сперва думаю – это ветер шевелит пластик. Я наклоняюсь и трогаю пакет: внутри явно находится что-то живое.

Опустившись на колени, я разрываю мусорный мешок. Отвратительная вонь страха и экскрементов бьет в нос, и я пытаюсь подавить дурноту, разглядев внутри двух щенков. Один лежит неподвижно, его спина разодрана в кровь когтями извивающегося, обезумевшего от страха второго щенка, который еле слышно скулит. У меня вырывается рыдание, и я подхватываю живого щенка, положив его за пазуху куртки. Кое-как поднявшись на ноги, я осматриваюсь и кричу человеку, переходящему дорогу метрах в ста:

– Помогите, пожалуйста!

Человек поворачивает и неторопливо направляется ко мне, ничуть не взволнованный моей паникой. Он очень стар, с горбатой спиной, его подбородок почти утыкается в грудь.

– Здесь есть ветеринар? – спрашиваю я, когда незнакомец подходит поближе.

Старик глядит на щенка, неподвижно и тихо лежащего в куртке, всматривается в черный пакет у кювета, щелкает языком и медленно поводит головой.

– Сын Алана Мэтьюса, – отвечает он, кивая в сторону, видимо, показывая, в каком направлении искать этого сына, после чего подбирает черный мешок с его ужасным содержимым. Я иду за стариком, чувствуя, как тепло от щенка распространяется в груди.

Больница оказывается маленьким белым домиком в конце переулка. Над дверью красуется вывеска «Ветеринарная клиника Порт-Эллис». В темноватой приемной на пластмассовом стуле сидит женщина, держа на коленях кошачью переноску. Пахнет дезинфектантом и псиной.

Секретарша отрывается от компьютера:

– Здравствуйте, мистер Томас, чем могу помочь?

Мой компаньон кивает медсестре и опускает увесистый черный мешок ей на стол.

– Эта вот нашла щенков, выброшенных в канаву. Что за люди пошли… – Старик треплет меня по руке: – Тут вам помогут, не сомневайтесь.

На этом он выходит на улицу, заставив колокольчик над дверью восторженно задребезжать.

– Спасибо, что принесли… – На секретарше ярко-голубая туника с бейджем, на котором жирными выпуклыми буквами значится: «Меган». – Многие прошли бы мимо.

Ключи у нее висят на ремешке, унизанном яркими бейджиками для животных и значками благотворительных организаций – такие носят медсестры в детском отделении. Открыв пакет, Меган бледнеет и молча уносит его куда-то.

Через несколько секунд открывается дверь из кабинета врача, и Меган с улыбкой спрашивает: