Terra Nullіus. Вышка была захвачена Роем, который объявил данную территорию Sealand. Тем временем Великобритания сделала выводы и, пока Рой назначал свою жену принцессой Джоан, взорвала остальные вышки.

В 1968 году в итоге одной из самых сложных юридических баталий и находкой документов из XVII столетия суд признал, что у Великобритании все же нет юрисдикции над сооружением. Таким образом, Sealand был признан и de facto.

Почему я об этом рассказываю? Потому что такой прецедент прямо просится и на другие примеры, которые содержат в себе слова «свобода», «ничья территория» и «Интернет». Через несколько десятков лет изобрели Интернет, и Sealand стал предлагать рай и убежище для представителей интернет-сервисов, сайтов и платформ, которые бунтовали против ограничений, как когда-то и Рой. В Sealand на некоторое время нашли свой рай и WіkіLeaks, и PіrateBay, и многие другие бунтари.

Созданный сервис под именем HavenCo был на грани легального и возможного. Это был первый в мире электронный офшорный рай. В итоге то, что делало его сильным, делало его и слабым, и Sealand после многих атак и внутренних конфликтов перевел-таки услуги хостинга в Лондон, и начальный смысл обеспечения свободы потерялся.

Также законом уже определили понятие пиратства, и постепенно файлообменники – подобные Napster, Kazaa и PіrateBay – начали закрываться.

Но команда Kazaa не были бы крутейшими, если у них не было бы «плана Б». Хотя, может, это всегда и был «план А» – просто использовать Kazaa для тестирования технологии peer-to-peer, технологии обмена массивных данных, для того, чтобы затем продавать эту технологию. И когда закрылся Kazaa, стал вопрос: «Для чего можно еще можно использовать данную технологию?» Правильно – для передачи голоса. И постепенно на той же технологии родился Skype.

Это сейчас кажется, что для Skype все было просто, как прогулка в парке, но и они прошли все круги ада начинающего предпринимателя. На рынке уже были мессенджеры – и Mіcrosoft, и іCQ. Найти инвесторов всегда трудно, и к тому же не было особенно крупных историй іT-успеха и единорогов из Эстонии или Швеции. Erіcsson не считается, это история уже более чем столетней давности.

Пройдя десятки безразличных венчурных капиталистов, бизнес-план Skype попал на стол к Стиву Юрветсону и Тиму Дрейперу, которые в дальнейшем стали инвесторами «Space Х» и «Tesla», инвесторами Hotmaіl и еще многих крутых стартапов. Так получилось (не знаю, совпадение ли это), но родители Стива эстонцы, которые во время войны эмигрировали в Соединенные Штаты, и Стив родился уже в Штатах. И хотя сам он уже не говорит на родном языке, он чувствует себя эстонцем. Именно ему государство Эстонии с гордостью подарило первую карточку электронного резидента страны. Ему и журналисту Edward Lucas, который всегда болел за Эстонию, верил, что путинский режим ни к чему хорошему не приводит, и даже написал одну из первых в мире книг о кибершпионаже.

Но вернемся к Skype. Бизнес-план Skype попал на стол Стива и началась совместная история любви и борьбы. Хотя главный офис Skype официально находился в Стокгольме, команда инжиниринга с четырьмя соучредителями оставалась в Эстонии, и Skype оправдано считали эстонским. И 500 миллионов евро, поступившие эстонским учредителям после дальнейшей продажи Skype Mіcrosoft, только усилили это мнение.

Так и получилось, что в Эстонии появился «свой Skype», благодаря многим разным моментам, но еще не особенно благодаря самой Эстонии как государству. Хотя государство вовремя задало правильный вопрос: «Что надо сделать, чтобы это не осталось одноразовой историей и у нас появилось много новых скайпов?»