– Немного понятнее.

– Значит, ты не безнадежен. Хотя по большому счету все мужчины… – я на мгновение умолкла, пытаясь сформулировать дальнейшую мысль как можно корректнее.

– Козлы? – усмехнулся Де Ниро, стряхнув пепел от сигареты в открытое окно. – А это не банальность?

– Не совсем. И я вовсе не это имела в виду. Я хотела сказать, что мужчины сами по себе банальны. От природы. А значит, абсолютно предсказуемы. Это очевидно. А про козлов – просто бестактность и даже грубость. К этому аргументу прибегают женщины, которым не повезло. Надо же им объяснить окружающим, почему их бросают мужики? А второе – среди мужчин, естественно, попадаются козлы, но в каждой бочке меда бывает деготь…

– С тобой нужно быть настороже. Ты опасный экземпляр. Все знаешь.

– Это моя работа – все знать. Но, к сожалению, я знаю отнюдь не все. Просто понимаю людей и вижу их как на рентгене.

– Что за работа, если не секрет? – де Ниро снова затянулся и стряхнул пепел в окно.

– Так, небольшой бизнес, – повторила я его слова, мы переглянулись и понимающе улыбнулись.

Я никогда не была сторонницей взглядов, что с мужьями подруг нужно быть максимально откровенной. И вообще между людьми всегда должна быть некая невидимая черта, не нужно пытаться переступать ее. Моя работа – это моя работа. И чем меньше людей знают о ней, тем лучше. Даже Манечка знала о ней далеко не все. Устраивать душевный стриптиз перед человеком, которого впервые видела, и который через несколько дней предстанет перед депутатом местного совета, чтобы сказать «о, да», я не собиралась.

– Значит, ты не любишь банальностей… А вообще людей ты любишь? – прервал затянувшееся было молчание де Ниро.

– Не всех, ведь с большинством из них я не знакома. А некоторых люблю.

– Мне кажется, нужно любить всех. Даже тех, кого не знаешь.

– Ерунда какая. Я люблю тех, кто этого достоин, кто обладает необходимыми и важными качествами.

– И что включают в себя эти качества? – взглянул на меня де Ниро.

– Не так уж и мало. Многое. Но существует гораздо больше качеств, которые мне не то чтобы ненавистны, а просто я их и не принимаю, и не понимаю.

– Например?

– Это не всегда легко объяснить.

– Ты попробуй, а я попытаюсь уяснить. Мне иногда казалось, что я тоже кое-что понимаю в людях. Это небольшая часть моей службы.

– Ладно, оставим в покое твою таинственную службу. Ну, например, я не люблю жадных и богатых и в то же время не терплю бедных и щедрых. Легко быть щедрым, когда у тебя ничего нет. Это не подвиг. А вот иметь кое-что под плинтусом и не скрывать этого, это уже нечто героическое… Еще не люблю постоянных нытиков, у которых всегда и во всем виноват кто-то другой, и не люблю хронических везунчиков, которые заранее знают, что у них все получится наилучшим образом. Не терплю самоуверенных и ни в чем не сомневающихся, но и тех, кто постоянно только и делает, что сомневается, тоже не терплю. Немного понятно?

– Более-менее.

– Ничего тебе не понятно. Я это вижу внутренним третьим глазом. Еще я люблю простоту в общении, но не терплю панибратства.

– Именно поэтому ты сразу предлагаешь перейти на «ты» первому встречному постороннему человеку? – улыбаясь, спросил де Ниро по имени Роман.

– Почему первому встречному? И какой же ты посторонний? – удивилась я. – Мне кажется, наличие Манечки в нашей жизни делает нас практически родственниками. Ведь я ее тысячу лет считаю почти сестрой.

– Если не секрет, можно узнать, а кто такая Манечка? – де Ниро на мгновенье оторвался от дороги и бросил на меня внимательный взгляд.

Щелк! Моментально включился в моей симпатичной головке мыслительный рубильник. Щелк-щелк!.. Я совершенно не испугалась. Моя работа не позволяет мне ни пугаться, ни терять присутствия духа даже в такой сложной экстремальной ситуации. Я просто сказала очень тихо, очень отчетливо и очень уверенно: