Я вся сжалась и тихо спросила:

– А как тогда от него защититься?

– Тобой.

– Мной?

– Ты ему нужна очень добровольная.

И неожиданно оба засмеялись, хитро так, даже переглянулись весёлым взглядом. Я попыталась стукнуть Глеба по груди, но только вздохнула, опять смеются надо мной, резвятся над глупой женщиной. Андрей радостно сказал:

– Катя, у нас такие тоже есть, всякие есть, не переживай, мы сможем тебя защитить.

А я вдруг поняла, почему Глеб на встрече поцеловал меня, демонстрировал Амиру реакцию моего тела на поцелуй и его касание, показал ему мою любовь, вот она – добровольность. И Амир осознал: меня нельзя ни купить, ни заставить, я просто умру в неволе без Глеба. Хотя, заставить можно – Глеб. Только им можно меня шантажировать так, что я сделаю всё. Я так испуганно посмотрела на Глеба, что он догадался, о чём я подумала, усмехнулся:

– Катя, ему меня не взять, я единственный, кого он не сможет пленить. А остальные в доме посидят, сюда войти он не сможет.

– Осада?

– Точно. И здесь его дочь.

– Почему он её так и не забрал?

– Пока неизвестно, как она будет дальше себя чувствовать. Вердо её лечит, да и Серж помогают с Ильей, но что будет с ней без них, не знает никто. Тайна психики человека, так сказал Самуил.

– Поэтому я?

– Да.

– И я ему нужна сильно добровольная.

– Но ты ему популярно объяснила, что твою добровольность очень сложно заслужить.

– А что Олег ему такое интересное показал?

Глеб усмехнулся, весело посмотрел на меня, долго думал, но потом решился – кто знает, вдруг придётся с Амиром ещё раз говорить, и мне эта информация поможет в разговоре:

– Клятву Аарона.

Андрей даже брови поднял в удивлении, но быстро отвернулся, вдруг командор будет недоволен такой реакцией. А командор мою реакцию лицезрел долго: я пыталась что-то сказать, но у меня ничего не получалось, только мычание, вздохи, махание руками и пожимание плечами. Наконец, я произнесла между вздохами:

– Ты думаешь, это как-то… на Амира, он же… не знаю…

– Реакцию ты видела сама.

Ну да, стоял столбом. Интересно почему? Неужели эта клятва могла так на него подействовать. Или то, что Олег, а значит и Глеб, знали о ней, ведь ему никто не сказал, что эта клятва была записана на маленьких камнях Вавилона. Получается, что неудачная попытка Аарона обратить на себя моё внимание может сейчас помочь нам. Глеб прав, я могу использовать эту запись в своём разговоре с Амиром. И я рассмеялась, конечно, сначала ему показывают, как я бью Аарона, а потом Аарон клянется мне клятвой ассасина. Прав Виктор, опять прав – всех клятвами повязала, это он Амиру и объяснял, чтобы тот всё правильно понял. Глеб тоже улыбнулся, догадался о моём мыслительном процессе. Однако, командор, он и есть командор, тоже не лыком шит, всё продумал перед разговором, все возможные варианты. Кроме моего выступления. Но и оно оказалось сильно в тему, мое доверие очень сложно заслужить, вот Аарону и пришлось на диету сесть. По лицу Андрея я поняла, что у него ход мыслей шёл параллельно моему, судя по ехидной ухмылке и светящимся глазам. И решила уточнить ещё один вопрос:

– Амир не может как-то повлиять на Аарона, он ведь уже знает о Норе?

– Может.

И всё, ни слова больше, смотрит на меня внимательным взглядом и молчит. Конечно, я должна кинуться его спасать, спасать Нору, требовать от него, чтобы он спас Аарона и Нору. Но я лишь кивнула головой и высказала неожиданный вердикт:

– У Аарона появится возможность доказать Норе, что он действительно любит её и будет бороться со всем миром за неё, даже с таким опасным врагом как Амир.

Глеб хмыкнул, повёл головой из стороны в сторону от моих слов, потом хитро посмотрел и спросил: