Кинулись искать бумаги – договор, контракт, соглашение. Ничего нет – более 50 лет госпиталь и правительство работали (и как показало последующее расследование – работали без малейших финансовых нарушений, не говоря уж о каких-то злоупотреблениях!) без всяких бумаг, на основе чисто «джентльменского соглашения». Моему совковому уму это было просто недостижимо!

Церковь постоянно подпитывала госпиталь подношениями из США: небольшие партии лекарств, оборудование, техника и т. д. Пусть иногда и не новое, но всё-таки годное для работы на какой-то срок. И врачи американские постоянно наезжали для бесплатной работы – на пару недель, на один-два месяца… и студенты. И все эти люди даже платили за своё проживание и питание в госпитале. И так было все 50 лет! Во сколько это можно оценить?

А постоянный врачебный персонал и часть мед. сестёр – в основном американцы-миссионеры – вплоть до моего приезда в декабре 1992 года оплачивался Международной церковью Назарен.

Деньги, получаемые с государства свазей, шли на поддержку госпиталя, его технического и медицинского оборудования, на питание больных, на покупку медикаментов, содержание 5 клиник в сельской местности (клиника – по российским меркам представляет собой не более, нежели фельдшерско – акушерский пункт) и Медицинский колледж, готовящий медицинских сестёр для страны.

Следует отметить, что демонстрацией признания Медицинским Советом ЮАР высокого уровня медицинской помощи в нашем госпитале является занесение его в список госпиталей региона, стаж работы в котором засчитывается Реджистрарам по хирургии и акушерству и гинекологии в пятилетнем курсе их обучения.

Мед. сестёр, выпущенных Сестринским колледжем нашего госпиталя, с большой охотой берут на работу в государственных и частных госпиталях ЮАР (в свою очередь сёстры ЮАР высоко котируются в Англии, Саудовской Аравии и Арабских Эмиратах).

В один прекрасный день в ноябре 1996 года новый министр здравоохранения Свазиленда (четвёртый за время моего пребывания в стране) распорядился приостановить финансирование госпиталя (а заодно – и всех других миссионерских госпиталей в стране) и установить расследование финансовой деятельности администрации. Моментально прервались все связи госпиталя с компаниями – поставщиками медикаментов, перевязочных средств и оборудования. Администрация госпиталя объявила через средства массовой информации, что госпиталь вынужден ограничить свою деятельность оказанием только экстренной помощи: все больные, которые могут добраться без угрозы для их жизни до столицы страны Мбабане, где должны обращаться за медицинской помощью в государственный госпиталь.

Через пару недель министр здравоохранения объявила, что финансирование госпиталя восстановлено. Но это было полу-правдой: нам дали денег только на выплату основного оклада и затрат на минимальные нужды госпиталя.

Для врачей эта «полу-правда» состояла в том, что не было оплаты дежурств (а это половина нашей месячной «получки»), не было положенных в конце двухлетнего контракта билетов на Родину и не было выплаты «пенсионных» – 30 % от основной зарплаты за два года. Для многий врачей это означало крушение многих планов – в первую очередь оплаты учёбы детей.

Врачи собрались на митинг. Постановили написать письмо к администрации: «Что нам делать? Мы не можем в таких условиях НОРМАЛЬНО ВЫПОЛНЯТЬ СВОИ ОБЯЗАННОСТИ. Просим вас решить эту проблему в течение двух дней.»

Администрация расценила такое наше обращение как угрозу забастовкой.

(Интересная постановка вопроса: Когда администрация приостановила деятельность госпиталя, это забастовкой не называли. А такое же решение коллектива врачей – забастовка!)