.

Время не сможет смягчить терзания, которые испытала Анжелика после смерти матери в 1912 году. К тому времени их отношения сильно изменились. Анна Хофман поняла, что из всех ее детей Анжелика – самая искренняя, самая неиспорченная. Другие ее дети поссорились из-за наследства. Она понимает, что Анжелика любит ее искренне и бескорыстно. И в конце концов она ее прощает, хотя дочь и не оправдала ее надежд. И тем не менее ее проклятие всегда будет действовать подобно выпущенному из бутылки джинну. Но дочь не держит на нее зла. Даже наоборот, она объясняет суровость матери ее заботой о судьбе дочери: ведь она хотела придать Анжелике больше физических сил и стойкости.

В одиннадцать лет, после очередного лета, проведенного в поездках между Швейцарией и Германией, девочка выразила желание учиться в муниципальной школе. Мать сначала воспротивилась, но потом сдалась и отправила ее в светскую школу для девочек в Харькове, где жила старшая сестра Анжелики. Хотя это была не гимназия, о которой так мечтала девочка, таким образом она обрела свободу, вырвавшись из дома. Ученицы носили голубые платья с короткими рукавами, отделанными белыми кружевами, и белые передники. Все это Анжелике очень нравилось, и она не понимала, почему другие девочки жалуются на пищу, жесткие кровати, требования учителей, которых отбирали среди лучших педагогов России.

Однажды в Харьков должен был приехать царь. Ученицы их школы были единственными, кому разрешено было приветствовать его величество на вокзале. Анжелика очень волновалась, ожидая его прибытия, ей не терпелось поклониться Александру II и подарить царице букет цветов. Но царь все не ехал. Стали говорить о покушении «бандитов» на его жизнь. На следующий день юная Анжелика напишет школьное сочинение, в котором поблагодарит Бога за то, что он спас жизнь императору.

Она окончила школу в семнадцать лет. Мать считала, что учиться ей больше не надо. Пора выходить в свет и подыскивать мужа. Но когда они отдыхали в Швейцарии, в Монтрё, случилось нечто, изменившее жизнь девушки. Она записалась в языковую школу. Однажды директриса попросила ее провести урок в классе вместо заболевшей учительницы. Анжелика поднялась на кафедру, начала говорить по-французски и провела занятие у своих ровесниц. После занятий директриса сказала, что из нее получится прекрасная учительница. Впервые ей прочили карьеру, а не праздную жизнь. Когда Анжелика вернулась в Россию, слово «учительница» стало для нее синонимом побега – от условностей, от неминуемого брака, который устроит мать. И от обеспеченной семьи, поехавшей в Москву на свадьбу одного из братьев в специальном вагоне, который обычно предоставлялся царской семье, однако на этот раз его предоставили высокопоставленному государственному человеку, брату отца. (Тридцать лет спустя в том же самом вагоне она возвратится в столицу России уже революционеркой.) Для каждого члена семьи Балабановых было предоставлено отдельное купе, прекрасное питание, небольшой отряд сопровождения, на всех станциях местные власти оказывали царскому вагону знаки почести.

Всем, что я могла знать о неравенстве, бедности и социальных бедах, я обязана своей интуиции, тому пониманию, которое пришло ко мне несмотря на запреты родителей – я узнавала об этом от горничных или при посещении с матерью какого-нибудь приюта. И тем не менее, на меня настолько давило мое происхождение, та стена, что отделяла меня от народа, и я испытывала такое чувство вины и стыда, что часто плакала. Я просто не могла есть блюда, которые нам подавали, меня мучил стыд, и самым тяжелым для меня оказался момент, когда сотни людей пришли обслуживать жениха и невесту, и всем подали шампанское в этом специальном вагоне, и все «простые смертные» были вынуждены дожидаться, когда закончатся тосты