Иду в женское крыло, чтобы убрать уличную одежду и переодеться в халат и тапочки, и томно кидаю через плечо:

— Ну теперь… я знаю кто это.

Женя вприпрыжку следует за мной. Мы проходим через шлюз, где я оставляю верхнюю одежду и переодеваю ботинки на сменные тапочки. Далее крохотная раздевалка: двадцать шкафчиков в полный рост на нашу лабораторию, где мы храним свои вещи под замком. Две лавочки, на которых переодеваемся. В углу стоит контейнер для грязных халатов. Туда можно бросить испачкавшуюся реактивами одежду, и через несколько дней прачечная вернет тебе новую. У меня есть несколько комплектов белой пижамы из футболки и штанов, и столько же халатов, на которых прошит закрепленный за мной номер. На этом, пожалуй, и, впрочем, все.

Я кладу сумку на лавочку и подхожу к своему шкафчику, нахожу маленький ключик на брелке и поворачиваю ключик вводя пин код на сенсорной панели.

— То есть… — задорность голоса Жени меня начинает подбешивать, — ты хочешь сказать, что Марк Борисович…

— Ехал с такой скоростью, что не заметил меня, идущей по тротуару, — заканчиваю фразу за Женю и вытаскиваю халат.

— Очуметь! — хихикнув выдаёт Женя.

— Ничего смешного.

Коллега аккуратно садится на край лавочки и добавляет:

— Нет, ну это просто очуметь не встать!

— Более того, — одеваю сверху белую футболку, следом халат и, застегнув на все пуговицы, добавляю, — я назвала его в лифте индюком.

Женя прикрывает рот рукой, хотя перед этим с её уст срывается протяжное “а”, а после, она начинает смеяться как не в себя. Её лицо краснеет от напряжения мышц. Конечно, если бы я была на её месте, то наверняка бы тоже смеялась. Но почему-то мне не до смеха.

Пока я переодеваю штаны, Женя вроде бы успокаивается. Она одергивает свой халат и заправив волосы за ухо добавляет:

— Ты же понимаешь, что теперь ты станешь врагом для Марка Борисовича?

— С чего вдруг?

— Ну…

Коллега отводит свой взгляд в сторону, и с некой долей загадочности, продолжает:

— Как-то раз, к нам пришла стажерка. Марк уже работал тут, и они сцепились на счет какого-то плана эксперимента. Какого точно, я не помню… Так вот. — Женя облизывает бледные губы и усмехается, — Марк Борисович до последнего изводил бедную подколами, что той пришлось попроситься о переводе.

— Думаешь, он будет и меня изводить? — продолжаю мысль за Женей хотя самой в этой очень мало верится.

— Ну не знаю... —— поднимает плечами та. — Быть может…

— Мне все равно, — заявляю ей.

Хотя на самом деле, конечно не всё равно. Но это будет уже моей проблемой, поэтому… поживем и увидим.

Убрав свои вещи в шкафчик, я закрываю его и не обращая внимания на коллегу, выхожу из комнаты через противоположную дверь. В это же мгновение, из мужской раздевалки выходит Марк Борисович.

Прямо как синхронизация культур. Как самый нелепый ситком по телевизору…

Марк одаривает меня пронзительно-холодным взглядом, отчего я невольно сжимаюсь. Поправляет очки и щурится, словно, что-то рассматривает.

— Значит, — его мягкий баритон раздается эхом в комнате отдыха. — Яна Андреевна Аланина.

Ну надо же. А я полагала, что он слеп. А оказывается, зрение у него отличное.

— А вы…

— Робéр Марк Борисович.

Я складываю руки на груди, а этот четырежды индюк сует руки в карманы своего белоснежного халата.

— Приятно познакомиться, — любезничаю я.

— Нет, навряд ли, — отрезает тот и кинув напоследок презрительный взгляд, удаляется прочь.

— Я же тебе говорила, — добавляет коллега у меня из-за спины. — Он просто так тебе это не спустит с рук.

— Ну посмотрим, кто кому и что спустит!

2. Глава 2. Марк

Робер Марк.

Москва. Центр Молекулярной Генетики им. Б.А.Робера