Зайдя внутрь, я тяжело вздыхаю. Женя копошится в своих бумагах, а я, медленно направляюсь к своему столу. Через пару минут в лабораторию входит Марк. Он демонстративно, как вальяжный индюк, идёт к своему месту, совершенно не обращая на меня никакого внимания. Возможно это и к лучшему. Остаток рабочего дня я провожу за рутиной.

Лаборатория постепенно пустела. Я выключила звук на телефоне, чтобы тот, кто сидит за гипсокартонной стеной лишний раз не раздражался. Попыталась сосредоточиться на окончательном отчёте, как меня кто-постучал по плечу.

— Эй, ты не идешь? — окликнула меня Женя, задвинул свой стул за стол.

— Нет.

— Почему?

Я молчала. Ну что я ей отвечу? Какая я наивная девушка и свято верю, что мой парень исправится?

Конечно, где-то глубоко внутри себя я ждала его, верила, что Пашка меня встретит с работы, подарит букет цветов и отвезет в ресторан на ужин. Верила в то, что он изменится, станет лучше и поймет, из-за чего мы вечно ссоримся. Но кажется, это лишь гребанные мечты, которым не суждено сбыться.

— Я позже пойду.

Женя медлит, будто бы переваривает информацию. После, выдает слабую улыбку и говорит в полголоса:

— Ну что ж… тогда до завтра.

Стул с противоположной стороны стены заскрипел. Я больше, чем уверена, что наш угрюмый всезнайка навострил свои большие ушки. Прикусываю щеку изнутри, надеясь на то, что Женя не обидится на меня.

— Удачи, — говорит та напоследок и уходит прочь из лаборатории.

— Пока, — кидаю ей в спину и вновь утекают носом в отчёты.

На самом деле, мне сегодня больше нечем заняться. Журнал заполнила, начинать новый эксперимент было уже поздно. Тяжело вздыхаю, и принимаю решение отвлечься на поиск свежих публикаций по ВПЧ. Папки «Литература» и «Прочитанное» я создала еще в первый день работы, с тех пор первая пугающе растет каждый день, а во второй на меня укоризненно смотрит единственный файл с обзором.

Попутно смотрю на часы. Мне любопытно, позвонит ли мне он ещё раз? Быть может, все-таки встретит? Мысли путаются в голове, как шерстяная нитка, закручиваясь в плотный узел. Я спрашиваю себя, практически, каждые пять минут: Яна, что ты в нём нашла? Почему вы всё ещё вместе?

Но внятного ответа в созданном мной монологе не нахожу.

Почему-то.

Наверное, мне так удобно. Или, я боюсь остаться одна и зарыться в статьях, стать чокнутой, повернутой на науке. Боюсь вновь обжечься, почувствовать привкус одиночества и ненужности. Горько плакать по ночам, а после, ранним утром замазывать свои синяки консилером. Ощущать опустошенность под ребрами, отводить взгляды от счастливых пар, в надежде, что не заплачу вновь.

Да. Мне так удобно. И я машинально даю Пашке второй шанс. Постоянно. Лишь бы не чувствовать себя одинокой.

— Яна Андреевна, — вырывает меня из своих мыслей голос Марка. — Вы бы не могли вздыхать по тише?

Закатываю глаза. Кажется, я понимаю выражение Жени: — он ходячая головная боль, но чертовски обаятелен! Ведь, Марк настолько дотошно ведёт себя по отношению к работе и сотрудникам, но в тоже время, чертовски обаятельно делает замечания. Это балансирование между “плохой” и “хороший” выходит у него недурно. Весьма недурно.

— Вас не учили, что подслушивать не хорошо?

Слышится скрип колесиков и вот, Марк уже смотрит на меня, поглядывая из-за стенки.

— Мы сидим через гипсокартонную перегородку. Ее пропуская возможность равна около 20 дБ, в то время, человеческий голос достигает 30 дБ в помещении.

Я вновь закатываю глаза. И каким же нужно быть дотошным, чтобы на каждый вопрос Вселенной, он знал ответ?

— Вы это в википедии вычитали?