Вот только Маша, и этих денег наскрести была не в состоянии… Тем более так быстро.

Вернувшись, домой, она на автомате накормила Лену и так и не смогла ничего ей рассказать.

Лена заглядывала маме в глаза, пытаясь понять, что происходит. Куда делся папа, кто те люди, что устроили у них дома такой бардак… Но мама ничего не рассказывала. Она даже на уроке сегодня растерялась и не смогла ответить на вопрос учительницы, за что получила двойку.

Лена переживала, что на нее будут ругаться, и поэтому не стала настаивать на разговоре и задавать лишние вопросы.

Маша же опять чувствовала бессилие.

Убравшись на кухне и отправив Лену делать уроки, она зашла на сайт по продаже автомобилей и ввела все данные по их машинам, поставив максимально возможные цены.

Сходила, порылась в своем сундучке для драгоценностей и поняла, что те несчастные пару цепочек и четыре золотых колечка продавать нет смысла… Слишком мало денег она выручит…

Продавать вещи? Да кому они нужны?

Она вернулась в зал за стол с ноутбуком и сев за него, со стоном откинулась на кресле и слезы опять начали наворачиваться на глаза…

Но вновь начинающийся очередной приступ «само-жаления», прервал телефонный звонок.

Это была Геля.

– Ну что? Как у тебя дела? Была у адвоката? – Геля сразу же перешла к делу.

И Маша рассказала, сколько та запросила.

– Так, все понятно, я перезвоню.

Геля положила трубку, почти не дослушав рассказ Маши о том, что она выставила машины на продажу.

А Маша смотрела на трубку в недоумении, и даже на какое-то мгновение ощутила обиду на подругу. Но потом обругала себя всеми последними словами.

Геля ведь вообще – мать одиночка. Квартиру снимает, машина в кредит взята. Она и так Маше помогла, очень сильно. Без нее Маша бы вообще расклеилась. А она тут еще и «обижульки» строит.

Маша еще какое-то время посидела в кресле, подавляя собственное отчаянье, и взялась за работу. Все же жалеть себя и хандрить можно бесконечно, а работать тоже нужно. Тем более теперь, когда такое произошло и надеяться ей теперь нужно только на себя.

Хорошо хоть, она свой ноутбук в машине тогда оставила, а то бы и без рабочего инструмента осталась. Полицейские забрали даже Ленин компьютер, не говоря уже о компьютере Сережи.

Она погрузилась в работу, стараясь не думать ни о чем. Ей нужно отвлечься и она подумает позже, где искать деньги для адвоката. Иначе так и с ума сойти не долго.

Но спустя два часа ей опять позвонила Геля.

– Значит так, деньги я нашла, собирайся, встретимся в офисе у твоего адвоката, – деловито отрапортовала подруга, – жду тебя через сорок минут, давай, пока еще день рабочий не закончился, надо успеть.

И Геля положила трубку, не дав Маше и слова вставить.

Маша опять зависла на пару минут, смотря на трубку, а затем, чертыхаясь, вскочила и побежала одеваться.

Спустя два часа они с Гелей выходили из офиса адвоката.

– А теперь ты мне расскажешь, где деньги взяла? – наконец решила узнать Маша у подруги, так как при адвокате они об этом не разговаривали, а составляли план их действий.

– Конечно, – Геля щелкнула зажигалкой и затянулась очередной сигаретой и, не обращая на укоризненный взгляд подруги, продолжила: – это все наши скинулись, и кроме того, тебе еще шеф пообещал через неделю тринадцатую зарплату выдать, и отпускные заранее.

Маша опять зависла от удивления на несколько секунд. И даже не стала ругать Гелю, за то, что так и не бросит эту ужасную привычку.

– Как… все наши?

– А ты что думала, подруга, тебя друзья в беде оставят? Мы все-таки все в месте, как-никак столько лет уже работаем, но само собой, сама понимаешь, что это все в долг, машины продавать все равно придется. У всех кредиты, дети и «т. д.» и «т. п.», но народ понимает и все подождут.