Приехав домой, Рома снял костюм, затушил пар в душе, надел любимые треники и растянутую футболку. Заварил себе чай и написал сообщение другу с извинениями.

В дверь постучались. На пороге был Макс с двумя бутылками виски.

— Серьезно?

— Завтра выходной, почему бы и нет.

— Согласен, давно мы вдвоем не пили.

Друзья обнялись и пошли на кухню.

— Так, время берет свое и я знаю, чем это закончится, — снимая пиджак и галстук сказал Максим, — поэтому гони во что переодеться.

Рома принес шорты и майку.

— Да я в них утону, — посмотрел на объем вещей Макс.

— Прям таки утонешь, — разливая виски по бокалам, сказал Рома.

— Слушай, а ты не думал в качалку записаться? — надел вещи Макс, которые на нем висели.

— Слегка поправился, бывает... — сквозь зубы сказал Рома.

— Брак — это зло, — вздохнул Макс.

— За это и выпьем! — подал ему бокал Рома.

Бутылка потихоньку опустела и вот уже языки заплетаются и потянуло на душевные разговоры.

— А не легче тебе вообще с ней не общаться? — сказал Макс и положил другу руку на плечо.

— А дети?

— Да и пофиг.

— Нет. Дети это святое!

— Уважаю! — пожали они руки, — тем более они копия тебя... Вот Ганс, наверное, злится.

— Надеюсь у этого Ганса импотенция к тридцати пяти разовьется.

— А сейчас ему сколько?

— Тридцать четыре.

Ребята переглянулись и засмеялись.

— Мне кажется ты больно бурно на нее реагируешь.

— Понятное дело. Ведь люблю ее.

— Любишь? — поперхнулся виски Максим.

— Вот такой парадокс! В начале отношений я просто взял ответственность, а Катюха любила. А теперь я ее все никак отпустить не могу, а ей на меня все ровно. Помнишь, я говорил, что у нас Настя случайно получилась? — Макс кивнул, — врал. Я Катю год на второго уламывал. Брак детьми сохраняют не только женщины, — допил залпом пол бокала Рома, — мужчины тоже страдают он потерянной любви.

— Понимаю.

— Откуда? Ты ж женатым и не был. Вечный холостяк.

— Ну, когда я говорил, что больше ничего к Ксю не испытываю... Тоже врал. Её предложение было расстаться. Я согласился. Идиот. Потом и началась моя эпопея загульная.

— И по сей день не отпускает.

— Лучше нее все ровно не найду.

— Это потому, что ты ее романтизируешь. Еще год или два и превратилась бы она из дамы сердца в замызганную хозяйку. И все, интерес пропал.

— Не порть мне образ.

— Ладно, пошли спать...

— Я еще посижу, — вертел в стакане виски Макс.

Рома побрел в комнату и плюхнулся в кровать. Макс лег в кухне-студии на диван.

Глаза закрылись и сразу звонок. Рома резко открыл глаза. И потянулся за телефоном, который лежал на тумбочке и грохнулся с кровати.

— Твою мать, — тер он лоб.

Звонок уже закончился. Рома взял телефон: «Пропущенный от любимой жены». «Так, все, точно переименовывать нужно», — подумал он. Стал перезванивать.

— Да, Кать, — заспанным голосом простонал Рома. В эту минуту в комнату вбежал Макс, но увидев, что друг говорит по телефону, лишь безмолвно спросил, как он. Тот показал пальцами «Ок» и Максим ушел дальше спать.

— Короче, если хочешь забрать детей можешь приезжать в течении часа.

Рома отодвинул трубку от уха. Часы показывали семь тридцать.

— И это ты мне говоришь сейчас?

— Да! У нас планы поменялись. Мы с Гансом уезжаем на горнолыжную базу на два дня. Так, мне няне звонить? Или ты приедешь?

— Приеду...

— В течении часа?

— Да, Катя, в течении часа!

— Тогда я жду.

Рома сбросил трубку и протер себе лицо. По дороге в ванну он пнул друга.

— Собирайся, я уезжаю...

— Куда в такую рань?

— За детьми.

— Я больше никогда у тебя не останусь на ночь... — горько вздохнул Максим и встал с кровати.

В зеркало на Рому смотрел помятый и отекший мужик. Он ополоснул лицо ледяной водой, раза три почистил зубы. Намочил волосы и пошел собираться.