По пятницам я кормила себя шашлыками в ресторанчике у озера. Не скупилась со своей скромной менеджерской зарплаты. Училась не тяготиться одиночеством. Иногда в середине недели заезжала туда на машине и поила себя ароматным чаем с чабрецом. Раз в неделю покупала домой игристое вино. И свечи, и цветы. И при свечах танцевала под новый плей-лист. Танцевала по неслучившемуся.

Ну и ревела, конечно, тоже. Часто ревела. Навзрыд, прогуливаясь по тому самому полю под окном, или дома в обнимку с котом. Тогда я узнала, что правильно горевать умеют маленькие дети. Они уделяют время, чтобы оплакать потерю и находят время радоваться. Они на интуитивном уровне знают, что нельзя горевать нон-стоп. Нужно делать паузы.

Временами я злилась на не случившееся в моей жизни. И тогда громила все, что попадалось под руку из предметов интерьера, которыми к тому моменту уже начала обзаводиться. И убиралась потом, конечно, тоже. Я вообще тогда себе ни в чем не отказывала, а в выражении эмоций особенно. Стала для самой себя идеальным родителем, принимающим, понимающим и разрешающим почти все.

Я, без оглядки на диеты и условности, покупала на дом суши и фастфуд, лопала беляши в заводской столовой и один за другим поглощала вебинары по психологии. Заново открывала себя. Исцеляла себя любовью к себе. Ну а потом сгоняла целлюлит от съеденных за полгода беляшей у массажиста.

Отношения лечатся отношениями, и я лечила. Отношениями с семьей, с коллегами, друзьями, которые были мне опорой и поддержкой. Отношениями с психотерапевтом, с которым тогда у меня было всего несколько встреч. На большее денег не хватило. Это был довольно дорогой специалист, но наши встречи оказались настолько ресурсны, что мысленно я возвращаюсь к ним до сих пор. И да, именно после общения с психотерапевтом я впервые допустила совершенно «абсурдную» для себя мысль, что тоже когда-нибудь могу быть психологом.

Послушав ведические лекции, я начала выстраивать отношения с Богом. Так, как понимала это тогда. Ездила после работы на вечерние службы. Впервые исповедовалась и причастилась.

Я водила себя в театры и музеи. Несмотря на ограниченные финансы, покупала косметику, одежду, парфюмерию. По чуть-чуть. И чем больше себе позволяла, тем больше у меня появлялось для этого возможностей. У знакомой оказывались лишние билеты в Михайловский театр. Я случайно выигрывала поездку в Москву на вечер Франко-Российской торгово-промышленной палаты. От спонсоров получила в подарок потрясающий набор косметики, как сейчас помню. Чем больше я заботилась о себе, тем больше обо мне заботился мир. Так мне, по крайней мере, тогда казалось.

На работе тот год был периодом наград за прошлогодние достижения, годы бессонных ночей и самоотверженного труда. Поэтому я снимала сливки в виде профессиональных премий и нематериальных, но все равно приятных бонусов. Это тоже тогда здорово меня поддерживало. Вообще все, что нас поддерживает, называется ресурсами, но тогда я таких умных слов не знала, а просто делала себе красиво и хорошо.

Участвовала в благотворительных проектах в окружении людей, с которыми было приятно общаться. Много и увлеченно писала о науке, просиживая до ночи с учеными. И, удивительно, чем больше я занималась тем, что нравилось, тем чаще стали приходить новые возможности и деньги.

Я стала по крупицам восстанавливать веру в мужчин, чтобы не озлобиться, не застыть навсегда в этом пресловутом «все мужики сво…». Моей аскезой каждое утро по дороге от машины до кабинета и после работы обратно была практика: примечать, что хорошего сделали для меня сегодня мужчины. Кто-то машину починил, кто-то стол в квартиру поднял, кто-то по работе выручил. Я смотрела на них, смотрела на их жен и огонек веры в хороших мужчин и лучшие отношения теплился. Появлялась надежда, что все еще возможно.