Впрочем, иногда «а что, если» бывают слишком уж любопытны, как, скажем, пятилетний ребенок. Их последствия оказываются коварны для взрослой жизни, а, бывает, вовсе уводят не туда. И тогда появляются нечистоплотные люди, сомнительные знания, начальники с деспотическими замашками, незадачливые кавалеры, коллеги с придурью. Вслед за ними: разочарование, боль, усталость и отчаяние. «А что, если…» становится «больше никогда!»
Но проходит время. Раны затягиваются. Дурь выветривается. Придурь забывается. «Больше никогда» уже не кажется таким БОЛЬШИМ и таким НИКОГДА, и напоминает о себе лишь названием аккаунта в Instagram Веры Полозковой. Его потихоньку теснит пофигистическая фраза «И че?» Вопрос, о который вдребезги разбиваются все логические аргументы. Он с могуществом воспитательницы детсада берет забившееся в угол «а что, если…» за руку. Выводит вперед. «А что, если…» сначала несмело поднимает глаза. Окидывает робким взором пространство. Через пять минут во взгляде появляется азарт. Через десять – огонь. Через пятнадцать уже вовсю пылает интерес, жажда приключений и новых идей. Три слова, объединившись в одну короткую, но многообещающую фразу, снова отправляются на поиск ответа на вопрос: «а что, если?..»
Проснулась
Обычно я просыпаюсь в десять. То есть, если я встала в 6:35 и приехала на работу к девяти – это еще не значит ровным счетом ничего.
В тот день было так же. Поэтому, когда я ехала от станции метро Гостиный двор до Приморской, нетрудно догадаться, что я делала. Я стояла в вагоне и сладко дремала, покачиваясь ему в такт.
Я продолжала дремать даже тогда, когда молодой человек за спиной сказал, что от меня приятно пахнет. Обычный такой, трезвый и адекватный парень. С виду не городской сумасшедший и не ловелас. Я сказала спасибо и продолжила дремать дальше. Даже тогда, когда уже приехала на конечную станцию и поднималась на эскалаторе.
Четверг. Почти середина шестидневной трудовой недели. Состояние рабочее и отнюдь не благостное. Внешний вид, мягко говоря, несовершенен. Волосы уже три недели просили стрижки и покраски. Ноги напоминали, что пора наконец сменить джинсы на юбку. Кожа лица уже несколько недель умоляла сделать что-нибудь с желудочно-кишечным трактом. Потому что даже тональный крем перестал справляться с многочисленными высыпаниями. Да и зимний пуховик нужные изгибы фигуры не подчеркивал. Но обо всем этом я тогда не думала. Потому что спала.