– Для меня важна моя компания! А на данный момент Павел Калинин – ее генеральный директор. Он прекрасно справляется со своими обязанностями. Меня все устраивает.

– Извини, но кто заставлял тебя делать его генеральным? – не выдержала я и повысила на родителя голос.

– Тебя забыл спросить, художница, – выплюнул фразу отец.

– И что? Да, я художница. Разве это плохо?

– Для меня это никак.

– Папа, пойми, я не отступлю. Я просто устала терпеть постоянные измены мужа. И мне все равно, что Павел генеральный директор твоей компании. Это ты ему доверяешь, но не я. Для детей он плохой отец, для меня – ужасный муж. Я не хочу такого “счастья”, что испытываю в браке, для своих девочек.

– Ну изменяет, и что? Все мужчины полигамны по своей сути, – фыркнул в трубку родитель.

– И ты изменяешь маме? Мне стоит порадовать ее этим? – опять сорвалась я.

– Катерина, ты переходишь все границы! Не трогай мать!

– А что такого? Знаешь, мне уже год секретарша Павла присылает отчеты о его загулах. Это своеобразная месть его бывшей любовницы. Представляешь, как это замечательно? И так живет твоя дочь. Как думаешь, сколько я еще смогу выдержать до нервного срыва? – попыталась вразумить я отца, но опять безуспешно.

– Просто не обращай на это внимания. Ты и так живешь в достатке: квартира шикарная, тряпки от именитых дизайнеров Павел оплачивает тебе и девочкам. Что тебе еще нужно?

– Нормальной семьи для себя и дочек. В идеале – любящего и любимого мужа. Но это все фантазии. В жизни такого не бывает, а жаль.

– Так и выбрось свои фантазии. Если так скучно, так уж и быть, займись своим художеством, – с пренебрежением разрешил родитель. – У тебя, кажется, есть студия в вашей квартире.

– Папа, мы с девочками уже месяц живем у родителей Павла.

– Что? Почему?

– Твой дорогой генеральный сказал, что в квартире ремонт. Правда ли это, я не знаю, не видела.

– Тебе что – сложно проверить, как идет ремонт? Съездила бы, проветрилась, все было бы чем занять себя, – опять выдал отец уничижительным тоном.

Да сколько можно? Как же я устала быть нелюбимой дочерью…

– У меня просто нет ключей от квартиры. Первое, что сделал Павел, – это сменил входную дверь.

– Значит, у него были причины для этого, – продолжил стоять на своем Григорий Леонидович Вересов.

– Тебе чужой человек роднее единственной дочери? – в который раз за разговор сорвалась я.

– Мне нужен преемник всего, что я создал за свою жизнь. И Павел в этом качестве меня вполне устраивает. Другого зятя я не потерплю, – припечатал родитель.

– Тогда усынови такого замечательного зятя и сделай его преемником своего бизнеса. Это же для тебя важнее собственной дочери, – через силу выдавила я из себя.

– Не смей мне перечить, Катерина! – прогремело в трубке.

– Все, папа, хватит говорить ни о чем. Ты все равно меня не слышишь. Считай, что у тебя больше нет дочери. Ты давно уже выбрал Павла. Не того ребенка родила тебе мама. Сочувствую твоему горю, – устало произнесла я и отключила звонок.

Как же мне плохо. В глазах все мелькает, дышать тяжело, силы буквально оставили меня. Я тихо опустилась на пол, закрыла глаза, и меня окружила темнота.

***

В себя пришла от неприятного резкого запаха и попыталась отвернуться от его источника.

– Все хорошо, Катюша. Сейчас станет легче, – пообещал мне Егор Викторович, стоявший у моей кровати.

– Что со мной? – с трудом произнесла я.

– Ты упала в обморок. Организм устал жить в стрессе и решил напомнить тебе, что ему необходим отдых, – пошутил свекор. – Сейчас приедут мои ребята. Сделаем тебе кардиограмму, анализы. Посмотрим, насколько все запущено.