«нагло воровать» мой поцелуй спонтанно. Он предпочёл другую тактику. Дал возможность прочувствовать его в моей личной интимной зоне, не затронув рецепторы моих чувств. Только пробно и дозированно.

— Скину адрес сообщением, — тяжело дыша, парень себя контролирует, чтобы больше ко мне не прикасаться.

«Лучше бы ты не будил моё подсознание, Рафаэль, потому что оно уже живёт само по себе. И в нём тебя нет», — говорит мне мой внутренний голос, идя на опережение моих собственных чувств и подстёгивая-то, что лучше бы «заснуло» навсегда.

10. Глава 10

Рахманов Марат

— Как самочувствие? — краснея, интересуется наша новая врачиха. — Ничего не болит?..

— В паху чувствую напряжение, — смотрю на неё из-под полуопущенных ресниц. — Это сойдёт за жалобу?..

— Марат, — томно вздыхает она, будто в её тугих внутренних мышцах уже зажат мой член. — Я же не об этом…

— А о чём вы, Екатерина Петровна? — издевательским тоном интересуюсь у неё.

— Я не могу записать такую жалобу в твою медицинскую карту, — закусив нижнюю губу своими зубками, ждёт моего ответа.

— Нужен детальный осмотр, — растягиваю лыбу до ушей. — Начните с эрогенных зон, доктор.

Ох, бл*дь. Дурёха. Не знает строжайшее правило для боксёров, учинённое нашим тренером перед боем?.. Надо просветить, чтобы запомнила навсегда.

Встав между моих широко разведённых бёдер, юная докторица никак не ожидала, что её пуговицы на халатике разлетятся в разные стороны. С моей помощью, конечно.

Прижимаюсь губами сквозь тонкое кружево лифчика, прикусывая сосок. Взвизгивает. Прогибается в пояснице. Плющит от шока и предстоящего удовольствия, на которое она рассчитывает. Уверен, что такую порочную картинку она представляла в своей наивной головке. Но, вот, только не со мной.

Девица залипала на Кирилле, смотрела его спарринги, слюнями истекала, пока не увидела его Еву. Друг обожает свою светловолосую нимфу, и как коршун сам носится над ней. Провал, короче, её мечтам.

— Дверь закрою, — пытается она от меня отстраниться, но х*р там. — Мара-а-а-т, — стонет она в голос.

Повторно прикусив её сосок до боли и дождавшись нужной мне реакции, нахально улыбаюсь ей в лицо.

— С ума сошла?.. — морщу лицо, будто мне вообще теперь брезгливо с ней общаться. — Или быть отраханной на своём рабочем месте лучше увольнения за превышение своих должностных инструкций?

— Ч-что? — лупит на меня свои глазки она. — Как я работать дальше-то буду?.. — видимо, сейчас речь идёт о её халатике.

— Ваши траблы, Екатерина Петровна, — как ни в чем не бывало, поднимаюсь на ноги. — Хорошего вам рабочего дня, — хохотнув, чуть ли не с ноги открываю дверь.

Уверен, что в моей карточке докторша напишет всё, как нужно. То есть годен к соревнованию. Сегодня так… Разминка. Правда, с Гризли и разминка может показаться адом. Он выступает после серьёзной травмы, поэтому поработаю на лайте.

Шагая по коридору, взглядом цепляю «рыжика». Пришла. Она не могла не прийти.

— Рыжик, неужели… — на мгновение теряюсь, потому что это не она. Бл*дь, мой рыжик натуральный, а этот рыжик крашеный. Бл*дь «мой», звучит даже отторгающе.

— Можешь меня называть рыжиком, — переходит на флирт девчушка. — Так даже сексуально.

— Терпеть не могу ржавчину на волосах, — ухмыльнувшись, шагаю дальше. Чердак потёк, что ли? Сентиментальности попёрли. Грубым трахом залатаю.

На ринге всё чётко до мелочей: советы тренера, дополнительные сверки спортсменов, приветствия… До банальности, до автоматизма.

— Потанцуем?.. — дразню Гризли вместо приветствия. — Жаркое танго в нашем исполнении взбодрит цыпочек.

— Ноженьки боюсь отдавить, малыш, — бьёт меня по перчаткам он.