Вот же звездец. В собственной машине с будущей женой не потрахаться. Ладно, будем, млять… как там? По-человечески, короче.

Пытаюсь вздремнуть. Закрываю глаза, а чувства обостряются. Такое ощущение, что знаю с какой скоростью бежит Викина кровь по венам. Слышу удары, частоту дыхание. Сколько раз улыбнулась, зевнула, поморгала. Сам горю, в прямом смысле. Сгораю. Остановиться? Выгнать Тагира? К херам все это человеческое! Все равно идет все к одному. День-два и она моя. Ну и какого хрена тянуть? Стерпится – слюбится. А может, без «стерпится», сразу слюбится.

Открываю глаза и резко подсаживаюсь к ней. От неожиданности девчонка растерялась, а отодвинуться некуда, разве что прыгать из машины. А дверь заблокирована? Да, отлично. Ну все бежать ей некуда.

Смотрю на ее губы как бешеный, вожделение бьет по голове и не только, а Вика, краса моя ненаглядная, улыбается, краснеть не перестает. Да что же это.

– Вика, прекрати на меня так смотреть.

Да сам смотрю сейчас так, что ни трахнуть, так съесть с потрохами. Вылезать всю и везде. До скрежета, до стонов. До мольбы не останавливаться.

– Как так?

– Так как ты смотрела на меня минуту назад. Я уснуть не могу под твоим взглядом.

Яйца горят уже. Пришлось папку с документами на член положить. Как радар реагирует на нее. Луна, дай терпения, потом я так отыграюсь на ней, неделю ходить не сможет. Лишь бы до дома добраться.

– Я не смотрела, тебе показалось. И вообще, твои глаза были закрыты. Как ты можешь знать, что я смотрела на тебя.

– Спящие всегда это чувствуют, – прижимаю ее к сиденью, почти касаюсь губами ее уха и шепчу. Она улыбается, я как осел непроизвольно повторяю, понимая, что ее эмоции – мои эмоции. Жаль не наоборот. – Обязательно посетим Венецию после работы, если, конечно, ты надумаешь задержаться, как моя…

– Как твоя?

– Гостья.

Гостья. С огроооомными привилегиями.

4. Глава 4

– Алло.

– Отец. Здравствуй.

– Ну здравствуй. Что-то с Никой?

– Нет. Я в Италии. Мать, как всегда улетела. Мне надо кое-что тебе сказать…

Слышу по ту сторону трубки «привет» от Ленки и плач ребенка.

– Мы Сашку купаем. Пытаемся. Ты редко звонишь. Обычно только по работе. Что случилось?

– Я кое-кого встретил, – тишина с обеих сторон. – Истинную свою.

– О-о-о, – протянул торжественно отец. – Ленок, разговор важный, заканчивайте без меня, – говорит ласково, слащаво своей истиной супруге. Я аж охренел. И сразу же включает грозного папашу. – Слушаю. Рассказывай. Кто, откуда?

– Присядь.

Но почему-то присел я, еще и с бокалом виски. Делаю глоток. Ну что, поехали…

– Все так страшно? Дочь наших заклятых врагов? Да ну похер. Будем жить дружно. Лишь бы не Китай.

– Какой Китай, отец? Хотя, погоди, чем тебя Китай обидел?

– Нет, ничем. Просто представь, как будет выглядеть наше древо. Твой дядя нашел пару в Африке. Чернокожий Африканец Астарховый теперь в нашей родовой ветке, – хотелось заржать, но что-то не к месту. – Ну, ничего не поделать, ну так?

– Человек она.

– Даже так.

– Что-то эмоциональности меньше, чем на «Китае». Чувствуется, ты не рад. Ты не забыл, что Лена тоже человек?

– Радоваться должен ты. У меня Ленок есть. Но… сочувствую тебе.

– Ты издеваешься? – выпиваю залпом и наливаю еще порцию.

– Нет, просто готовься к жопе.

– Я традиционно предпочитаю, но и жопа подойдет, – усмехаюсь. Порция выпита. В ход пошла сигарета. Ну какая меня может ждать еще жопа, когда я несколько дней никого не трахаю. Жопа уж точно мне не светит, если к звезде не подпускают. – Ну а если серьезно, у тебя что, все так плохо было?

– Что было, то было. Надеюсь, ты не наделаешь моих ошибок.