Грегу явно было неуютно наедине со мной и Элисон, хотя он ни словом, ни видом этого не выдавал. Элисон мне как-то поведала, что наедине с нами Грег ощущает себя третьим лишним на свидании. И он прав. Когда мы болтали, кому-либо еще слова вставить не удавалось; так получается, когда разница в возрасте всего одиннадцать месяцев. Мы были почти как близнецы.

– Мне попробовать с ним связаться? – спросил Грег, потирая щеку. У него всегда была тонкая мягкая щетина, он не брился начисто, но и не отращивал бороду. Спрашивал он у Элисон, словно ее разрешение ему нужнее моего.

Элисон перекинула волосы за плечи и картинно закатила глаза.

– Он не игнорирует ее со злости. В отличие от кое-кого другого.

– Будто я один так делаю, – огрызнулся он в ответ.

Они без стеснений ругались на публике, и хотя я говорила, что мне от этого неуютно, она не слушала. Кристофер примчался к нашему столику как раз в тот момент, когда они разошлись до бурной перепалки. Я вздохнула с облегчением: и оттого, что он пришел и что мне не придется выслушивать ссору Элисон и Грега в одиночестве.

– Извини, что опоздал, – он наклонился поцеловать меня, я отвернулась так, чтобы поцелуй пришелся в щеку, а не в губы. Волнение мгновенно сменилось раздражением.

– Ничего страшного, – сказал Грег. – Я позаботился о тебе, – он показал на полный стакан перед местом Кристофера.

Кристофер рассмеялся и сел.

– Спасибо.

– Так где ты был? – спросила я, не желая так легко спускать ему опоздание.

– Уснул после операции Джейни, – сказал он.

– Уснул после операции?

– Знаю, знаю. Не веришь. Сам не знаю, как так получилось. Я сидел рядом и смотрел, как она спит, а потом сам вырубился. – Он протянул руку под столом и сжал мое колено. – Не заводись.

Элисон похлопала меня по руке.

– Она не заведется. Мы не так часто с вами видимся, чтобы позволить ей разбушеваться и испортить нам вечер.

– Хорошо, но только потому, что она права. И на будущее: я до сих пор на тебя сердита, – я показала ему язык.

– Как прошла операция? – спросила Элисон.

Хотя мы и виделись не так часто, как хотелось бы, мы с Элисон все время переписывались, так что оставались в курсе событий в жизни друг друга. Я всю последнюю неделю пересказывала ей новости о Джейни. Изначально следователи думали, что малышку просто бросили, но раны на ее теле поведали более печальную историю. Следы на шее и запястьях показывали, что ее регулярно держали связанной, а это переводило ее дело на другой уровень серьезности, словно бы без этого все было не достаточно ужасно.

Элисон овладела идея отыскать ответственных. Она прошерстила базу данных пропавших детей и даже установила на телефон уведомления о новых подобных случаях. Это напомнило мне, какой она была в юридическом колледже. Мне иногда казалось, что она скучает по тем временам, хотя сама она никогда в этом не признавалась и клялась, что лучшая работа в ее жизни – сидеть дома с мальчишками.

– Все прошло гладко. Даже идеально, – широко улыбнулся Кристофер. – Я столько раз изучал ее рентгеновские снимки, что это все равно что сертификационный экзамен.

– Что со сращениями? – спросила я. Они больше всего его беспокоили. Он часами сидел над их снимками.

– Лучше, чем я мог ожидать. Не все оказалось возможным разрезать, потому что у нее такие маленькие косточки. Это все равно что оперировать куклу. Я рад, что покончил с этим. Теперь остается надеяться, что все заживет как надо. – Он сделал глоток. – Никогда не угадаете, что мы выяснили, – он осмотрел всех, сидящих за столом, поймав взгляд каждого. – Джейни не младенец, ей около шести лет.