опаздывали на отстройку звука. Мы были еще не на том этапе карьеры, когда опоздания нас красили, и учитывая, что паника – моя обычная реакция в таких ситуациях, я мчал как угорелый. Отчетливо помню узкую, выложенную кирпичом улицу, по которой нужно было проехать, предпоследний поворот перед тем, как мы добрались до концертной площадки. И эта крошечная дорога с обеих сторон была зажата промышленными зданиями – здесь бы на причудливой гужевой повозке проехать или пижонском велотакси.

Из-за скорости, отвратительного вождения и ухабистого рельефа прицеп фургона – в котором ехали самые «прыгающие» личные вещи, наши инструменты и атрибутика – начал неистово рикошетить от машины к машине, разбивая и тараня заработанные тяжелым трудом тачки. Все равно что я бы играл роль светловолосого хулигана-задиры из комедии 80-х, пытающегося поколотить задротов на аттракционе «машинки». Смертельный финальный удар случился, когда мы подъехали ко входу – я последний раз врезался в «Олдсмобиль», за рулем которого сидел металхэд средних лет, который вместо того, чтобы выйти и как следует наорать, принялся развлекать меня историями о том, как видел Metallica с Клиффом Бёртоном. Более того, пострадавшая машина принадлежала не ему, а его пожилой матери. И да, у нас тоже страховки не было. Вот придурки!

Но в 80-х у моих предков была страховка. До сих пор есть… ну, у папы. А раньше они использовали свою модную страховку, чтобы перевезти нас, опять, в еще один «колеблющийся» штат – Огайо! Если быть точным, в деревушку Саут-Рассел[10]. Ой, не знаешь, где это? Потому что никто не знает. Чтобы ее найти, я использую фирменный способ, который всегда срабатывает: включи компьютер и поищи! Гуглить ведь ты умеешь! Только не надо мне заливать, слышь?! Да ладно, шучу; не гугли. Кого это вообще волнует?

Для отца переезд стал, так сказать, его звездным часом. Папе предложили работу в кардиологии в престижной клинике Кливленда, а на заработанные деньги он купил наш первый дом. И хотя он мог бы позволить себе приобрести что-нибудь поближе к Кливленду, в часе езды от города мы смогли купить большой просторный дом, хоть и типовой постройки. Мы прошли путь от съемной квартиры 65 квадратных метров в Филадельфии до огромного классического трехсотметрового американского особняка, обитого безвкусным сайдингом, с участком в тридцать соток в придачу. Усердная работа и упорство отца окупились.

Люди так устроены, что всегда ждут подвоха. Когда у нас все замечательно, мы нутром чуем, что долго так продолжаться не может и скоро что-то обязательно пойдет не так. В случае нашей семьи все пошло наперекосяк после переезда в Саут-Рассел. Потому что, видишь ли, на тот момент в этой деревушке жило мало евреев. И все, от соседей до моих одноклассников, испытывали целый спектр эмоций по поводу четырех «разнокалиберных» евреев, нарушивших покой их «безъеврейской» провинции.

И хотя до сегодняшнего дня я осознанно это не воспринимал, именно в Саут-Расселе, штат Огайо, началось становление моей личности – неприятный, но захватывающий путь к самопознанию. Я не про мастурбацию; она была значительно позже. Подытоживая, можно сказать так: мне 11. Порнушка. Подвал. Грязные салфетки.

И это несексуальное путешествие было одним из многих странствий, которые приведут меня не только туда, где я нахожусь, но и сделают тем, кем я сегодня являюсь. Мне еще предстоит познать, каково быть евреем, в этническом смысле, будучи единственным евреем в городе, о чем мне постоянно напоминали местные – из простого любопытства и глубокого отвращения.