Касаюсь его лица раскрытыми ладонями. Мне хочется его согреть и сказать, что всё в прошлом. Но я и слова произнести не могу. Лишь тянусь к нему. Прижимаясь лбом к его лбу.

Тимур шумно дышит, и я осознаю, что это воздух выходит со свистом сквозь стиснутые зубы.

- Ну, а дальше ты знаешь. Меня сослали сюда. И приказали сидеть тише воды, ниже травы. Первое время так и было. А потом смысл потерялся. Отец ведь не скрывается, года два уже живёт полной жизнью. Даже в политику подался. Возвращаться не хочу, если честно. Пока не хочу.

- Поэтому твоя квартира похожа на крепость? – спрашиваю, чтобы немного сместить тему.

- Именно. – Тимур отстраняется, гладит меня по лицу, закладывает растрепавшиеся пряди волос за уши, наклоняется и целует: коротко и мягко. – Ну, всё, хватит. Основное я сказал, далее – ничего важного. Испугалась?

- Нет и… спасибо, что поделился.

Конечно, я немного лукавлю. Я не напугана, но его история не оставляет равнодушной, просто страшно представить, что это до сих пор где-то там есть – криминал, разборки, пальба по людям.

«А что ты так удивляешься? – просыпается внутренний голос. – Сама-то хороша была, когда в ту историю влезала. Денег захотелось, да?»

Не захотелось, а было надо. Между «надо» и «захотелось» – существенная разница.

Отгоняю эти мысли прочь. Сейчас не время думать о недавнем прошлом. Сделанного уже не исправишь, можно лишь попытаться отмахнуться от навязчивых образов и убедить себя, что всё в порядке вещей, ведь ничего страшного не произошло.

Пока думаю об этом, Тим начинает меня целовать более настойчиво. Его ладони уже шарят под курткой, гладят талию и грудь, сжимают бёдра, притягивают ближе. На автомате я отвечаю на его поцелуи: короткие и горячие, становящиеся всё более лихорадочными. У меня нет сомнений, что Тимур готов уложить меня на траву прямо здесь, на берегу реки, под мелькающей за тёмными облаками луной.

- Тим, - я хватаю его за запястье, притормаживаю. – Погоди.

- Нет, - отрезает он, - я хочу тебя. Сейчас. Здесь. Мне надо. Пожалуйста.

Очередное горячее шёпотом «пожалуйста» ломает мою оборону. Я сдаюсь и даю ему то, чего он просит. Сейчас даже не важны мои желания. Потому что от его рассказов мне всё ещё не по себе. Но, может, Тимуру хочется почувствовать себя живым. Или как там говорят? И если для этого нужна я… я готова дать ему это.

Мы перемещаемся к машине, но не садимся внутрь, а устраиваемся прямо на капоте.

Тим снимает с меня куртку, укладывает на неё, тянет платье вверх, пока оно не собирается на талии. Ладонь ныряет в вырез. Прохладный ночной воздух касается груди, а потом горячие губы согревают меня. Я получаю обжигающие лихорадочные поцелуи, вся шея и ключицы горят, щёки пылают. Звук расстёгивающейся молнии короткий и резкий. Тим торопится, просто отводит мои трусики в сторону и врезается в меня. Одним толчком. Удивительно, но я принимаю, хотя ещё не готова. Немного больно, но и приятно тоже. Странное сочетание.

И, кажется, Тим первый раз позабыл про защиту. А я не напоминаю. Потому что в этот момент мне всё равно. Я просто не чувствую ни права, ни потребности останавливать его.

Мы начали почти на сухую, и вот между ног, наконец, влажно, страсть разгорается очень быстро.

Тимур стонет с каждым толчком, а я молчу, закусив губу, только дышу рвано. Моё тело просыпается. Между бёдер рождаются искры. Они кружатся в животе и поднимаются к груди. Чтобы острыми уколами желания вырвать крик, когда я всё-таки достигаю пика. Странного, короткого, оборвавшегося, будто на половине.

Тим двигается всё резче и резче, кажется, что это отчаянное соитие будет длиться бесконечно.