С этими мыслями я открываю дверь на кухню и застываю на пороге.

Черт, все по законам очень плохой драмы! Тим и присосавшаяся к нему девица, - та самая девица в экстремально коротком серебристом платье, заявившая, что она его девушка, - они замерли прямо напротив. Он держит её за плечи, и мне не понятно: отталкивает или хочет притянуть?

Мною овладевает непреодолимое желание психануть, и я снимаю ногу с тормоза. Вскидываю руку и швыряю бокал об пол. Звук удара очень громкий, потому что дверь за моей спиной успела захлопнуться, а на кухне на порядок тише, чем в остальном доме.

Дальше не знаю, куда смотреть. То ли на отскочившую от Тима девицу, то ли на осколки стекла и лёд, разлетающиеся по твёрдой плитке.

Девица улыбается, а вот Тим нет. И смотрит он только на меня, и хмурится. Всё сильнее и сильнее.

Баба мягко трогает губы подушечками пальцев, улыбается мечтательно и задумчиво. Будто то, чем они с Тимом тут занимались, принесло ей бездну удовольствия. Ну да, я знаю, что в поцелуях он мастер, как и во всём остальном. И меня начинает подташнивать от мысли, что он целовал другую.

Целовал же? Бывшую? Или не бывшую?

- Тома, - примиряюще начинает Тим, и меня уже буквально трясёт от его спокойного тона.

Это нормально? Для него это нормально?

Я не знаю, что для него нормально. Вот и вся правда.

Дверь за моей спиной снова открывается. Кто-то пытается протиснуться мимо меня, но короткий окрик Тимура «выйди», этого кого-то останавливает.

Взгляд перескакивает с Тима на стойку. Я вижу два бокала и несколько бутылок, сироп и что-то ещё. Он реально готовил или собирался готовить нам коктейль.

Внезапно понимаю, что мы с ним остались одни. Девица куда-то испарилась. Может, его «выйди» всех касалось?

Логинов снова мне улыбается, а меня бесит… ужасно бесит эта его манера делать вид, что ничего особенного не произошло.

В подсознание закрадывается мысль: а что если он спит ещё с кем-то параллельно помимо меня?

Вот с этой… с бывшей или как там её?

- Тома, всё нормально, - говорит он так уверенно, что я понимаю, может это у него всё нормально, а у меня нет.

Ни черта не нормально.

- Кто это? Как её имя? – наконец, голос возвращается.

- Никто.

- Как её зовут?

- Какая разница, как её зовут?

- Это Инна? - вылетает у меня, и Тимур моментально меняется в лице.

От его спокойствия не остаётся и следа. На лице бездна подозрения, которое мне не понятно. И боли. Которая вполне узнаваема. А еще злость, незнамо как попавшая в этот ядерный коктейль.

Через мгновение мой локоть крепко сжимают пальцы Тима.

- Откуда ты знаешь это имя?

- Она - Инна? - упрямо повторяю, потому что он не ответил.

- Я спросил, бл… откуда ты знаешь это имя? – Тим меня встряхивает и довольно ощутимо, пальцы давят на кожу так, что её уже хочется потереть.

Кажется, отвечать мне не собираются, поэтому сдаюсь первой.

- Ты произнёс его во сне.

Вскидываю с вызовом подбородок, но этого и не требуется. Тим смотрит, словно сквозь меня. Хватка на локте ослабевает, и я снова свободна.

Черт, а он сильно меня сжал.

Наконец, потираю кожу, на которой, вполне вероятно, могут остаться следы от его пальцев.

Тимур отворачивается, намереваясь уйти через заднюю дверь прямо на улицу, а не в дом. Я зову, но он будто меня не слышит. Весь в себе. И плечи представляют собой каменную прямую линию.

Что за ерунда? Куда он?

Как последняя упрямица я повторяю:

- Она - это Инна?

- Нет, - перед тем, как уйти, бросает через плечо.

Что мне делать? Идти следом или оставаться?

На принятие решения всего пара секунд.

6. 06

К звонкам отца уже давно отношусь, как к обязанности. К неприятной, но неизбежной. Раз в неделю мы разговариваем по видеосвязи, и каждый раз после нашего общения мне нужно время, чтобы собрать себя по блокам в привычное состояние.