- Знаешь, последняя модель щёлкает лучше, ты чего себе девайс не обновишь? – делая кадр за кадром, комментирует он. – И отклик экрана там резвее.

- А я сложно привыкаю к новым вещам, - отрезаю я, - мне этот нравится.

Ну не рассказывать же ему, что на новый у меня денег нет, а этот я купила с рук, чтобы хоть уж совсем с древним смартфоном не ходить.

- Может, его разбить, чтобы ты быстрее решилась?

Он, вроде как, и шутит, но смотря на мой несчастный телефон, зажатый у Тима между кончиков пальцев, паникую.

- Кто разбивает, тот и покупает, - выдаю после недовольного выдоха.

- Замётано! - Тим подбрасывает или, вернее, делает вид, что подбрасывает смартфон в воздух, и я ахаю, но Тимур лишь прикалывается, возвращая его мне со своей улыбочкой.

Тема закрыта, и мы гуляем дальше. Конечно, в какой-то момент я начинаю понимать его. В этих старых английских камнях есть своя романтика и атмосфера. Урбанистический либеральный Лондон кажется мне сейчас местом с другой планеты. А вот этот «Нанвелл Мэнор» будто застыл в… когда он там был построен? Ну, если верить информации на входе, первое поместье здесь появилось аж в одиннадцатом веке, современному зданию лет четыреста. Сложно представить такие далёкие даты.

Мне удивительно легко один на один с Тимуром: вне кровати и вне шумных компаний. И ему, кажется, тоже.

И его задумчивый взгляд, который я ловлю на себе то и дело, вызывает у меня толпу приятных мурашек. Очень надеюсь, что ему также хорошо, как и мне.

Может, охапка цветов, которую он мне покупает на обратной дороге в отель в одной из «цветочных ферм», является тому подтверждением? Мы сворачиваем с основной дороги,  а Тим так уверено ведёт машину, будто в это место он ездил ни раз. Мне приятно и необычно, потому что Тимур впервые дарит мне что-то. Всё, что я могу – уткнуться носом в лавандового цвета растения, названия которых даже не запоминаю, потому что садовод из меня так себе. Но пахнут они одуряюще прекрасно и внимание Тима, что уж скрывать, согревает моё дрогнувшее сердечко.

День уже плавно перетёк в вечер, а вечер находит страстное продолжение на территории нашего люкса.

Ночью просыпаюсь от какого-то странного звука. Сразу не понимаю, что это Тим говорит. Во сне. Сквозь стиснутые зубы. Подвигаюсь ближе и наклоняюсь, чтобы вглядеться в его лицо, но в номере так темно, что я почти ничего не вижу. Хочу потянуться к прикроватному столику, чтобы включить свет, когда Тимур внезапно выдыхает:

- Инна.

Имя это произнесено с такой мучительной болью, что я застываю. Инна?

А потом резко ложусь на подушку и жмурюсь, потому что дыхание у Тимура изменилось. Понимаю, что он почти проснулся, и мне почему-то не хочется, чтобы он застал меня с поличным, нависнувшей над ним.

Понимаю, что Тим уже точно не спит. Чувствую, как двигается одеяло, когда он заносит руку и, вероятно, проводит ладонью по лицу, стряхивая сон.

Матрас пружинит, когда Тим встаёт, чтобы накинуть халат. Глухой хлопок по столешнице, с которым он подхватывает пачку сигарет и зажигалку, мягкий звук, с которым отъезжает дверь на балкон, практически бьют по ушам и нервам.

И нос щекочет тонкий запах табака, который вместе с ночным ветром приносит ещё больше вопросов в мою голову.

5. 05

- Губу закатай, - доносится со стороны.

Я поворачиваюсь и утыкаюсь взглядом в рослую блондинку. Про таких говорят – ноги от ушей. Ещё и задница охрененно подкаченная, которую она, естественно, не стесняется демонстрировать. Часто у тех, кто озабочен своим телом, самомнение раздутое, здесь также не исключение. На лице выражение из серии «я круче всех и прекрасно об этом знаю».