– У вас сколько детей? – поинтересовалась Ольга.

– Двое. Уже большенькие, Лизе двенадцать, Лёве – десять. А потом, когда с Мишей это случилось, я на себе его таскала, сорвалась. Нам сказали, что больше у нас детей не будет. Но хорошо, что двое есть. Мы счастливы!

– А как это, «сорвалась»? – Ольга напряглась.

– Ну… Врачи сказали, «загиб матки и спайки». Когда это случилось, я вовремя не обратилась, не исправила, потом спайки получились… У меня больше не будет детей. Но нам хватит, – спокойно сообщила Марина.

Ольга вспомнила боль внизу живота, сорванную спину и встревожилась.

«Мама права, нужно сходить к врачу», – решила она.

– Я начала заботиться о Сергее всего три месяца назад, но я так устала! – призналась Ольга. – Вся моя жизнь сейчас – это сплошная работа, и не просто работа, а пахота! Как будто я его, крупного мужика, на себе везу! Сейчас я думаю, что переоценила свои силы. А как же ты, с больным мужем и еще с двумя детьми справляешься?!

– Я не пытаюсь быть героем. Я просто живу. У меня не все правильно, не все «суперовски», как дети говорят. Иногда я устаю и даже кричу. После Мишиной травмы мне даже легче стало, потому что он больше не ждет от меня, чтобы я была «женой-лучше-всех-жен». Он перестал изменять мне и после этого перестал сравнивать меня с другими женщинами. Я вот такая, – она развела руками, показывая себя. – Обычно я работаю и стараюсь, чтобы были довольны муж и дети, а потом нахожу время, чтобы была довольна и счастлива я. Вот как здесь. А бывает, что у нас выходит так, чтобы всем нам было хорошо в одно время. Но это бывает только иногда. А еще бывает, когда дети или муж стараются что-то сделать, чтобы мне было хорошо, чтобы я порадовалась. Вот так и живем..

Простое объяснение деревенской женщины вдруг открыло Ольге глаза на причину ее усталости. Она делала для Сергея все как работу – очень качественно и без «слабинок». Теперь дома девушка чувствовала себя так же, как на работе, и у нее не осталось места, где она могла бы расслабиться и отдохнуть. Ольга вдруг вспомнила, что давно не радовалась простым вещам, не чувствовала праздника. Она пошла к матери в домик и поговорила с ней – Галина Ильинична тоже чувствовала себя уставшей, хотя физически ничего не могла сделать для Сергея.

– Мама, знаешь, теперь я понимаю, что наша проблема и усталость не от физической работы, – резюмировала Ольга, – мы просто настроились, что это все скоро закончится, и поэтому невольно все радости откладываем на то время, когда Сергей встанет на ноги и уйдет из нашего дома…

– Но его болезнь – это надолго, и мы обе понимаем это, – продолжила Галина Ильинична.

– И он не так быстро встанет на ноги… Если встанет. Мама, знаешь, я поняла, что хочу просто жить, а не ждать окончания какого-то времени. Ведь жизнь из минут состоит… А я целых три месяца просто выкинула из жизни…

– Что ты имеешь в виду, доченька? Разве это время ты считаешь потерянным? – огорчилась пожилая женщина.

– Мама, я не жалею, что мы пригласили Сергея к нам. Я жалею, что мы в это время мало радовались, – объяснила Ольга. – Когда мы вернемся домой, я подумаю, что можно будет сделать, чтобы больше радоваться, не добавляя себе работы. Ее у нас с тобой хватает!

– А… – обрадовалась пожилая женщина, – а я уж заволновалась. Думала, что ты пожалела, что мы его пригласили! Ведь вся работа на твоих маленьких плечиках!

Упоминание о «маленьких плечиках» снова встревожило Ольгу. Сейчас она твердо решила сходить на прием к гинекологу, которая принимала здесь же, в зоне отдыха.

Утром Ольга пришла одной из первых. Врач-американка осмотрела ее живот, пальпировала и сказала сходить на УЗИ. Аппарат УЗИ стоял в соседней комнате, зарубежные врачи взяли его в аренду в одном из местных медицинских центров, так же, как и ЭКГ-аппарат, стоящий в комнате напротив.