– Полагаю, что там, где им самое место.

Он не понял, и я пояснил:

– В аду.

– Вы их убили? Всех?

– А сколько их было всего?

– Одиннадцать, – и поправился: – Я видел одиннадцать человек.

– Значит, всех.

– В одиночку?

– А что, не верится?

Он ухмыльнулся:

– Да нет, почему. С таким-то лицом… Я думаю, вам пришлось за ними гнаться.

Парень быстро приходил в себя и не был лишен чувства юмора. Мне это понравилось.

– Может, вы меня развяжете?

– Может, и развяжу, только вначале я должен решить, могу ли я тебе доверять. Почему они тебя не убили?

Он посмотрел на меня как на слабоумного.

– Я – Квинт.

– Мне это ничего не говорит.

– Мой отец граф, и он очень богат. Они хотели требовать выкуп.

– Понятно. Поворачивайся.

Он перевернулся на живот, и я перерезал веревки на руках и ногах. Альф сел, привалившись к дереву, и начал массировать затекшие кисти и ступни.

– Сколько, ты говоришь, было слуг и охранников?

– Двое слуг и семь человек охраны. Остались только двое, их убили.

– Где на вас напали? Тут?

– Нет, что вы. – Он искренне удивился. – Мы по дороге ехали.

– А дорога где? – терпеливо спросил я.

– Там, – он ткнул пальцем, – на северной стороне.

– На северной от чего?

Альф окончательно уверился в моем слабоумии.

– На северной от железной дороги.

– А это?

– А это южная сторона. Здесь никто не живет. Там дальше, – он ткнул пальцем уже в другом направлении, – Черная топь. Тут даже зверей никаких нет. Я еще удивился, почему нас сюда повезли. Но я, вообще-то, точно не знаю… Мы когда через насыпь переехали, так нам мешки на голову надели.

– Переехали?

– Ну да, на лошадях.

– А где лошади?

– Не знаю. Я ж говорю, у меня мешок на голове был.

– А пешком долго шли, после того как с лошадей слезли?

– Нет, минут десять.

– Значит, лошадки еще где-то здесь. Это очень хорошая новость. Альф, тут где-нибудь жратва есть?

– Какая?

– Любая.

– Не знаю. Меня не кормили, но сами они обедали. Я слышал.

– Хорошо, значит, будем поискать. Сиди здесь и жди меня.

«Поискать» долго не пришлось. Кусты здесь были густые, и покойные наследили, как стадо свиней, так что вскоре я вышел к их настоящему лагерю на крохотной полянке. Костер здесь тоже не горел, но общий вид был гораздо более обжитой. Шалаши, седла, конские попоны и упряжь, тюки, вьючные мешки и почему-то огромный сундук на замке. К сожалению, в котле, который висел над кострищем, ничего не оказалось. Я стал поочередно развязывать мешки. Тряпки, бронзовые подсвечники, золотая и серебряная посуда, статуэтки из бивня мамонта и ни крошки съестного. Внезапно один из мешков шевельнулся. Я едва не разрубил его пополам, успев задержать удар лишь в последнюю секунду.

Из мешка торчали чьи-то ноги. Острием меча я зацепил мешковину и потянул ее вверх.

Там была девушка. Нижняя часть ее лица была плотно обмотана тряпками. В отличие от Альфа испуганной она не выглядела, скорее рассерженной. Очень рассерженной. Я аккуратно размотал тряпку, которая оказалась бесконечно длинным шарфом. Лучше бы я этого не делал.

– Ублюдок! Животное! Ты, скотина, будешь висеть на самом высоком дереве, и подвесят тебя там за яйца! Я уж позабочусь об этом! Чтоб ты на собственных кишках удавился, подонок! Когда тебя…

Я, не особо церемонясь, затолкал один конец шарфа ей в рот, а другой конец так же плотно обмотал вокруг головы. Пока я пытался это сделать, она успела предсказать еще несколько вариантов моего недалекого и крайне печального будущего, а напоследок укусила меня за палец. Справившись, я надел сверху мешок и пошел в первый лагерь. Альф сидел на прежнем месте.

– Пойдем-ка, – поманил я его пальцем.

Не задавая вопросов, парнишка последовал за мной. Когда мы пришли, я сдернул мешок и насладился полученным эффектом, а он, надо сказать, вышел изрядным. Альф было бросился к девчонке, но, оглянувшись на меня, умерил пыл и остался стоять на месте, так и не убрав идиотскую улыбку с лица. Девушка перестала высверкивать своими глазищами и выглядела даже несколько озадаченной. Ну, почти озадаченной. Если вы видели озадаченную кошку, то поймете, о чем я говорю.