Ясно. Искал взглядом папашу. И, правда, где запропастился Руслан Аркадьевич Хмельной?  

Промышленного магната, владельца заводов, газет, пароходов не было видно. Как в воду канул или корова языком слизала.

Что само по себе очень странно. 

Как и то, что моего родителя тоже нигде не наблюдалось. 

Вечно его нет, когда он нужен. Теперь я злилась. За то, что бросил в трудную минуту. Не поддержал. Не помог.  И пусть все уже позади, но он должен быть рядом со мной. Тем более на свадьбе. Вот где его черти носят? Опять с мужиками уединился курить кальян.

Или все еще не закончилось? 

- У тебя есть еще одна возможность все исправить,- вдруг выдал Тимофей.

Сердце предательски застучало. 

Да что это такое? Когда этот балаган прекратится? На все нервов не хватит. Они и так порядком подпорчены.  Не каждая девушка может похвалиться, что выступала подставкой по мишень. 

- Какая?- Аркадий вытянулся в струночку. Глазки мужа загорелись, заблестели. Он судорожно облизнул губы мокрым языком, показывая крайнюю степень возбуждения.  Эта привычка у него со школы, или того раньше - с детского сада. Всякий раз, когда он волновался, его губы начинали блестеть от слюны.

 Непроизвольно скривилась.

- Она в обмен на твой миллион долларов,- услышала сквозь грохот в ушах.

Тимофей смотрел на меня. В упор. Не мигая. 

Вновь стало страшно, что никто… никто в этом зале не в состоянии защитить меня. От человека с пистолетом, вообще, сложно защититься. А оружие до сих пор красовалось в руке у мужчины. Хотя он им сильно старался не светить. 

- И все? Только она.  И я тебе ничего не должен? - быстро спросил Аркаша.

Мокрый язык заскользил по губам.

- Нет,- твердо ответил Тимофей.

- Забирай, - с облегчением произнес муж, хватая меня за руку и толкая в сторону мужчины.

- Ты сдурел? Я не продаюсь, - зашипела. Не желая чтобы меня слышали гости.

Как говорил папа — всегда надо держать лицо. Даже тогда, когда упал в грязь лицом. Надо делать вид, что ничего страшного не случилось. 

А тут случилось, но лицо все равно надо держать.

Мало мне унижения со стрельбой, так еще этот унизительный обмен.  Товар — деньги — товар. 

Папа, ты где? Меня тут продают. 

- Пошли. Ты теперь моя, - меня взяли за руку. Чуть потянули.  Нежно. Почти бережно.

В другой ситуации даже умилилась бы такой трепетности.  Да только не в той, в которой находилась. 

- Убрал от нее руки! Отошел в сторону! - послышался грозный рык.

Все присутствующие в зале тут же повернулись на голос. Кто-то даже шею вытянул, чтобы лучше рассмотреть. 

Шоу продолжается! 

Мысленно застонала. 

В круг света ступил Руслан Аркадьевич Хмельной — отец моего мужа. Долго же он где-то шастал. Кстати, а где его носило? Видок у него какой-то потрепанный. И дымом тянет. Паленой резиной. Аж до тошноты неприятный запах. Неужели где-то что-то сгорело?

Вряд ли просто так пропустил самое интересное. 

- Так я тебя и послушал, - рассмеялся Тимофей, черты лица которого заострились, делая похожим на дикого зверя. Опасного. Расчетливого. Готового на все. В первую очередь к броску в любой миг. Даже сейчас.

- Долго ты выжидал удачного момента, Свободин. Думаешь, что все рассчитал, сделал себе новое лицо, лучше прежнего,  только зря радуешься. Ничего у тебя не выйдет. Мало того, что ты без приглашения заявился на праздник моих детей, так еще и устроил тут непонятно что. Уходи подобру-поздорову, пока у тебя есть такая возможность. По-хорошему прошу, - угрожал старший Хмельной.

От переживаний, а, может быть, злости лицо мужчины приобрело багровый оттенок. Того и гляди удар хватит на нервной почве. Хотя, он стольким людям сделал зло, не единожды был проклят, и тем не менее до сих пор жив. Еще и здравствует. Жиреет и богатеет на чужих страданиях.