Тулан: – Как ты оказалась в стеклянном ларце, мое дитя бедное, мое сердце?! Кто украл тебя?! (он потрогал ее сквозь стекло, не веря своим глазам). Тебя посадили в ларь как птицу! Похитили тебя у меня, красавица Татуана!
Он вошел в лавку нарочито степенно, увидел торговца, курившего трубку в углу:
Тулан сказал: – Я хочу купить эту рабыню в стеклянном ларе с золотым замком.
Торговец: это очень дорогая рабыня…
Тулан: Я знаю, что вы торговцы торгуетесь. Я предлагаю тебе арробу золота и изумруды, тоже арробу.
Торговец усмехнулся: – Какие еще изумруды? Эта женщина бесценна.
Тулан: Я предлагаю тебе еще наш родовой амулет, рубин, помогающий находить в земле воду. А также кучу драгоценных камней, ты построишь на них дворец посреди города… (Тулана несло в ярости, он, крича, не сдерживал себя). Сейчас мои слуги привезут сюда золото и драгоценные камни!
Торговец кивнул, сделав вид что согласен, сказал: – Мы подождем.
И, молча, они ждали час. Тулан старался даже случайно не оборачиваться на ларь, на бедную Татуану. Чтобы не вспылить, не вытащить оружие и не сорвать всю сделку.
Да. Слуга через полчаса привез на осле золото и камни в сумке. Он быстро понимал мысли хозяина, как все индейцы. Умел!
Вот золото, – сказал слуга. И камни.
Тулан торговцу: – Вот, возьми золото и драгоценнейшие камни.
Торговец: – Этого мало!
Тулан – И дворец в горах в придачу!
Торговец: – И это не вся цена за нее, я же вижу!
Тулан: – Тогда возьми половину моей бессмертной души за ее свободу!
Торговец – Отдай всю душу! Скажи, мне «бери мою душу, змий»!
Тулан крикнул: Бери мою душу за нее!!!
Торговец, кивнув, бросил ему ключ от замка, и нобиль отомкнул замок.
Тулан тут же приказал верному слуге: – Иди же домой! Твоя работа сделана!
Когда тот вышел, нобиль из-под плаща, с бедра, достал нож и заколол торговца двумя точными ударами в сердце. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Татуана сидела, как столб, окаменев в прозрачном ящике. Тулан вытащил ее оттуда. Потом он собрал свое золото и камни, взял мешок с драгоценностями через плечо, предварительно бросив туда необтертый нож, поднял сидящую девушку и за руку повел, почти потащил, за собой.
Тулан воскликнул, глядя назад с гневом: – Камни и золото я забрал, а часть души уже не смогу – души не вернуть! Душа останется навсегда в этом подлом залоге, на пару, вместе с черной душой торговца! Какое мне горе!
и уходя, отряхнул полы одежды, сказав: – Прах сей опасен.
Девушку он оставил на час в придорожной гостинице, в комнате, под охраной своего слуги метиса. Оставил вместе со всеми ценными узлами. А сам пошел домой – чтобы проститься.
Дом ТУЛАНА. Прощание
Тулан приказал слуге: собрать всех в большой комнате.
Они собрались все в одной большой комнате, жена и дети. Хуан Тулан встал и сказал:
Я собираюсь в поход – на подвиг молитвенный, и ближайшие пять лет буду отмаливать грехи всего нашего семейства в горах – в далекой часовне. На нашем роду лежит уже много грехов, мною пролито немало крови и есть одно проклятье. Чтобы род не погиб, не захирел-не пропал, я буду молиться за вас, за всех.
– Да как же так? Ты, отец семейства, что ли вдруг подвинулся на святости, как Савонарола? – вскричала пораженная известием жена.
Хуан Тулан продолжал: – И святые отцы, именем Святого Хуана, поддержали меня и обещали мне молитвенную поддержку. Так и должно быть – кто-то один из рода должен хотя бы часть своей жизни посвятить отмаливанию грехов.
– И я уеду, да, срочно! – закричала Криста, – я поеду с тобой.
Тулан отвечал: Жена ты моя, простись за меня со всеми друзьями и родственниками. Ты останешься здесь, как я сказал. Ты останешься с детьми. Я уеду ночью.