— Алина, а дядя Ваня — конь? — ласково пропел Дэн.

В компании жены и дочери он превращался в мягкий пластилин, но изо всех сил пытался показать всем, что до сих пор грозен и ужасен.

— Породистый, — важно кивнула зеленоглазая куколка.

— Понял? — засмеялся я, вытаскивая из кармана шоколадку и протягивая малышке.

Алина забрала подарок из моих рук и клюнула в щеку:

— Спасибо!

— Так нечестно, ты дал ей взятку! — ткнул в меня пальцем Дэн.

Я поставил Алину на ноги, и она тут же убежала в кухню.

— Снежинка, я пошел, — повернулся он к жене.

— Иди! — кивнула она. — И хорошо подумай над своим поведением!

— Понял, принял, раскаялся, — Дэн от избытка чувств даже ладонь к груди приложил.

— Я в машине, — коротко сообщил Дэну. — Снежка, пока! — махнул я рукой.

— Как дела, Вань? — вспомнила она.

Я подмигнул ей и молча вышел. Прошел по двору, вышел за ворота, аккуратно прикрыв за собой калитку, и сел за руль, ожидая Дэна.

Тот выскочил почти сразу же, сел в машину и уже серьезно поинтересовался:

— Не нашли?

— Обижаешь, — протянул я.

— Кто?

— Не поверишь — Павлик.

— Этому что надо? — округлил глаза Дэн.

— А он свою частную организацию открыл. По докам — охранное агентство. По факту — беспределить начал товарищ наш. Заказы берет интересные. Я список клиентов нарыл и вот что тебе скажу: наши придурки из отдела очень хреново работают. Надо Никольскому намекнуть, что мальчики снова стулья сторожат.

Полковник Никольский возглавлял отделение. Четыре года назад именно он обеспечил нас трудовой повинностью в своем отделе. Такую плату он взял за помощь в спасении жены Дэна. Мы вчетвером после той заварушки еще полтора года покоя не знали, пока порядок не навели.

— Ну, поехали, спросим за беспредел, — расслабился Дэн и хищно оскалился.

Я хмыкнул и уставился на дорогу. Двое последних суток превратились в интересный квест «нахрена тебе, Капацкий, искать придурков, которые следят за Региной?». Но, блядь, оно как-то само. И парни сами вписались, я не просил.

А я зачем-то продолжал рыть землю носом и с самого утра решил наведаться к бывшему сослуживцу, люди которого и были замечены рядом с Региной. Потому что чуйка вопила во все горло: что-то здесь не так.

— За что тебя разжаловали? — стараясь занять голову чем угодно, поинтересовался я.

— За мат. Ну не удержался я, когда свои ногти утром увидел. А Снежка, поганка, видела, что мелкая мартышка у меня на ногтях рисует, и промолчала. Еще и ржала надо мной все утро. Ну я и ругнулся. А Алинка теперь это слово везде повторяет, Снежку воспиталка в сад вызвала, а Снежка — меня на ковер. А еще она собаку хочет.

— В собаке что плохого? — не понял я.

— В собаке — ничего. А в той крысе, которую она выбрала… Йоркширский терьер, — издевательски выговорил он. — Предложил добермана или ротвейлера — не хотят. И кошку лысую недавно смотрели. Вот нахрена она нам — лысая? Нормальных кошек нет? И стоит как крыло от самолета.

Я хмыкнул, искренне радуясь за своего друга. Снежка знатно проредила наш общий запас нервных клеток, а мозг своему мужу проветривала перманентно, но между ними никогда не было напрягов и обид. Обычная счастливая семейная жизнь. Со своими разборками, спорами и обидами, но они были счастливы, и за своего друга я был спокоен.

Привычная рутина немного снизила градус моих эмоций. Два дня я не высовывал носа из-за монитора, пытаясь узнать как можно больше и не задаваясь вопросом «зачем?». Вообще ни о чем не думал, с головой уйдя в сеть. И без конца пялился на несчастный кактус, который мне вручила Регина. Рука не поднималась его выкинуть, и колючий друг занял почетное место в центре моего рабочего стола.