- Нет, я не стану этого говорить.

- Послушай, мальчик, - грубо выплюнул этот урод, зля меня своим тоном, - это взрослые игры, а значит, и разговоры тоже взрослые.

- А мне не до игры, Олег Вениаминович. У Вас есть дочь…

Замолчал, наблюдая за его реакцией, которая не заставила себя долго ждать. Седой заметно занервничал, послабляя на шее галстук.

- Так вот представьте, если бы Ваша дочь одним прекрасным солнечным днем узнала, что ее отца больше нет. Как Вам такая перспектива? – поинтересовался я, но тут же поспешил исправиться, чтобы этот мудак не подумал, что я угрожаю. – Нет-нет, не подумайте, это не угроза, это просто предположение.

- Ты слишком смелый.

- Возможно, - кивнул, но говорить пришло время Седому.

- Я тебя услышал. Сегодня же я накажу их.

- Сделайте так, чтобы они поняли, куда лезть нельзя. А еще лучше, отправьте в тайгу, на растерзание животным.

- Не беспокойтесь, они понятливые.

- Я надеюсь на Вашу помощь.

Я поднялся из кресла и молча прошел к двери.

- Я делаю это только ради Вашего дяди, - услышал в спину, и обернулся.

- Премного благодарен, - я знал, откуда во мне смелость, ведь в моем рукаве был один козырь.

- Эльмир Дамирович… а Ваш отец…

- Не имеет значения! - рыкнул я, не желая слышать из уст Седого имя моего отца.

Я знаю о нем больше, чем он думает. И пусть не строит из себя святого.

- Всего доброго!

Покинув кабинет Седого, я сразу же отправился на встречу с директором соцопеки города Киева. Для меня судьба Кати была сейчас на первом месте, и я не собирался упускать возможность взять на себя опекунство. Благо, средства позволяли, а значит, желающих возразить быть не должно.

Разговор с Седым меня немного напряг. Я знал, кто он и почему заговорил о моем отце. Только вот я не собирался с ним обсуждать эту тему, мой отец для меня святое. И говорить о нем с этим подлецом я не собирался. Собственно, и времени абсолютно никакого не было.

Помимо Катюши, меня ждала работа. Тем более теперь в двойном объеме. Я хотел обеспечить ее полностью, чтобы она больше не чувствовала себя обделенной и никому не нужной.

В соцопеке я провел некоторое время, всеми силами, а точнее купюрами, убеждая, что мне можно доверить подростка. И если они сомневаются во мне, то могут посещать дом, где будет жить Катя хоть каждую неделю.

В то же время я понимал, что они могут подумать, будто я педофил. Увы, в наше время такого тварья навалом. Их бы я сам лично истреблял, топором рубая им хер. А учитывая мою спешку в оформлении документов, и подавно можно надумать различной гадости. Но слава Богу, с мозгами у меня было все нормально, и я просто не хотел, чтобы Катя попала в детдом даже на кратчайшие сроки. Кто милосерден, тот меня поймет.

В итоге, мне позволили оставить Катю Войцех у себя дома, но при условии, что с проверкой будут приходить раз в три дня до момента подписания всех бумаг. Я против не был, хоть каждый день. Главное, что девочку никто не обидит. Она будет под постоянным моим присмотром. И не только моим.

- Катя, ты дома? – спросил громко с порога, оставляя пакеты с покупками на комоде.

- Эльмир Дамирович, здравствуйте, - услышал взволнованный голос и, подняв взгляд, увидел перед собой испуганную Катю, лицо которой было перепачкано мукой.

- Катя? Что случилось?

- Простите, - она виновато склонила голову и сомкнула руки в замок.

- За что?

Я сбросил с ног туфли и подошел к девчонке, осматривая ее на предмет ран.

- Ты цела?

- Да, я… простите, просто хотела научиться готовить пельмени. Я вареники умею, а пельмени никогда… И вот… не получилось.

- А что именно не получилось? – я улыбнулся и вытер след муки на ее щеке.