Тогда Мэри показала распечатки документов, которые она успела сделать из папки, которая предназначалась для сейфа. И тут лицо Натали просияло. Она объяснила, что это оригинальные платёжные документы, на основе которых составляются отчёты, и если сравнить цифры, подписи, печати, то они будут разниться. И тогда можно будет запросить у поставщиков дубликаты платёжных документов и увидеть, что суммы там меньше, чем ушли из фирмы. Теперь Мэри увидела логику в увеличении сумм, ведь фирма эти суммы оплачивала, а не получала. Видимо, надбавка в двадцать процентов уходила определенным поставщикам, с которыми у Древнего свои договорённости, и потом… Ах, неважно, как и что, есть факт – суммы больше, чем в оригиналах, и директор ничего об этом не знает. И… кто узнает про расхождения – тот с вещичками на выход!

– Откуда у вас эти копии? – наконец спросила Натали.

– Вы не поверите, Натали. И не беспокойтесь, всё, что вы мне рассказали, останется между нами.

Когда Натали ушла, Мэри в первую очередь попросила соединить её с Кэтрин.

– Нам надо встретиться, – непривычно строго сказала Мэри.

– Кэтрин, во-первых, большое тебе спасибо, что поддержала меня с моей безумной идеей, а во-вторых, у меня есть нечто важное для тебя. Я не знаю, что ты будешь делать с этой информацией, решать тебе.

– Ты узнала, почему от динозавра все сбегают?

– Да, я узнала, – серьёзно сказала Мэри.

Мэри было неприятно рассказывать о том, что она узнала. Ей было почему-то жаль финдиректора. Он производил совсем другое впечатление – нормального, приличного человека. Но налицо были жадность, предательство и лицемерие. Ей было неприятно быть разоблачителем, но она твёрдо верила, что этому необходимо положить конец. К тому же она знала директора компании. Он был очень порядочным и приятным человеком. Было бы несправедливо закрывать глаза на такое преступление и дать финансовому директору продолжать обманывать и обворовывать своего так называемого друга. Вообще было интересно, почему так в жизни происходит. Банальная жадность? Или банальная зависть? Что же заставляет человека пойти на такой поступок – не только противозаконный, но и преступление по совести? Хотя Мэри и было любопытно отчасти, она хотела закрыть эту тему и не возвращаться к ней больше никогда.

Мэри рассказала всё Кэтрин, не упоминая Натали. Сказала, что всё разузнала сама за два дня плотного сотрудничества с финдиректором. Кэтрин слушала и не верила своим ушам. После рассказа повисла пауза.

Впервые Кэтрин так долго молчала, но потом всё же сказала:

– Ну ты даёшь, Мэри! Ну и сволочь этот финдир, оказывается!.. Но что мне-то делать?

– Кэтрин, ты должна решить сама, как ты поступишь с этой информацией и документами. Наша фирма, ввиду вышеизложенной информации, не может никому предлагать это место и не может никого отправлять на интервью к вам.

– А что бы ты сделала на моём месте? – вдруг тоже очень серьёзно спросила Кэтрин.

– Я бы пошла к директору и всё ему показала. Откуда документы, говорить необязательно, посоветуй провести независимую проверку, не говоря финдиректору. Если информация подтвердится, а она подтвердится, то у директора будет возможность положить этому конец. Это будет справедливо.

После встречи с Кэтрин Мэри поехала домой. Она выпила чашку чая и тут же уснула. Все эти события выбили её из привычного ритма. Она была выжата как лимон, но ощущение, что она закончила какой-то очень трудный проект, согревало душу и радовало разум.

Кэтрин долго размышляла над ситуацией. Как и Мэри, ей не хотелось оказаться гонцом с плохими вестями. Но после долгих сомнений Кэтрин всё же сделала так, как Мэри посоветовала. Директор компании был шокирован, он не мог поверить в предательство друга. Дело было личное. Из того, что рассказал ей директор, Кэтрин смогла понять, что в молодости они были влюблены в одну и туже девушку. Позже, когда они уже занимались бизнесом и ставили фирму на ноги, та девушка выбрала не финдира, а его друга. Вероятно, уже тогда финдир решил отомстить другу, не смог смириться с выбором возлюбленной. Таким образом, получалось, что друг украл любовь, а финдир в отместку крал деньги, считая это справедливым.