Кристина протянула руку, чтобы взять один из стаканчиков, но Максим схватил его раньше.

– Это персональный кофе для моего нового временного босса!

Он поставил перед Мариной стаканчик и медленно повернул. Взглянув, она не знала, то ли ругаться, то ли смеяться, то ли краснеть – хотелось сделать всё сразу, но нужно было держать лицо, а значит, ни одной лишней эмоции. Самообладание в этот раз не подкачало.

– Что ж, теперь у меня есть автограф и эксклюзивный рисунок от известного художника. Оставлю на память, – она улыбнулась уголками губ и, взяв стаканчик в руку, приподняла его, как для тоста. – Ну, за новое начало?

– За новое, – кивнул мужчина, его голубые глаза смеялись и смотрели только на Марину, не замечая ничего вокруг.

Под таким бдительным присмотром она сделала первый глоток кофе и чуть не закашлялась. Ананасовый сироп! Он издевается?! Как с ним вообще можно соблюдать дистанцию? Не прошло и суток, как хочется забыть о собственной просьбе, стукнуть художника по лбу папкой с документами и заявить: «Ты невозможное создание, Максим Кравцов!»

Но вместо этого она сдержанно поставила стакан на стол. И как не догадалась? На стаканчике же есть предупреждающий знак. Рядом с логотипом кофейни на нем красовался, нарисованный рукой художника, ананас. Подпись автора прилагалась.

– Вы решили превратить стройплощадку в филиал офиса – это ладно. Но его-то зачем сюда тащить? – Сергей, суетившийся поблизости, подошел к Марине и кивнул в сторону выхода.

Если женщины компании Диму обожали, то мужчины – наоборот. Отсюда и пренебрежительные нотки в голосе Сергея, которые тут же породили удивленные взгляды Максима и Кристины.

Дмитрий Барков знал себе цену, каждым движением подтверждая этот факт. Он шел, уверенно лавируя между кучами мусора и снующими туда-сюда людьми. Когда мужчина подошел к столику, на его ботинках не было следов грязи, как будто по воздуху передвигался, а не по смеси из грязного полиэтилена и газет. Волосы зачесаны назад, виски выбриты – прическа идеальна. Не менее идеальна и сдержанная улыбка с белыми ровными зубами. Длинные ресницы, темные глаза, острый взгляд. Подтянутое тело спрятано в чехол из белой рубашки и дорогого костюма.

– Всем добрый вечер! – он поприветствовал сидящих за потертым пыльным столом с давно выцветшей надписью «Пепси» и, галантно подхватив руку Марины, коснулся губами её пальцев. – Уже восемь, нам пора.

– Хорошо. Разреши представить, это художник, который будет работать над оформлением ресторана. Только что подписали контракт.

– Знаю-знаю, – Дима отпустил её и протянул художнику руку, – Максим Кравцов. Был на вашей выставке в Ницце, очень впечатлен. Раскройте тайну, как Марина уговорила вас работать в России? Ходили слухи, что вы не рассматриваете предложения из нашей страны.

– Приятно встретиться с человеком, который разбирается в искусстве, – крепкое рукопожатие. – А что касается работы. Художники тоже хотят есть, иногда красную икру.

Какой прозрачный намек на то, что она заплатила ему кучу денег. Смешно слышать это от человека, который снизил цену вдвое.

Марина усмехнулась и, чуть прищурившись, посмотрела на Макса. Тот равнодушно разглядывал Диму и Кристину, которые как раз обменивались короткими приветствиями и взаимными комплиментами. Разглядывая этих двоих, Марина невольно отметила, что из них вышла бы неплохая пара. Два идеала. Судя по взгляду Димы, скользнувшему по вырезу на блузке и красиво очерченному силуэту груди, он бы откатал с ней произвольную программу.

– Мы едем или здесь посидим, пылью подышим? – поинтересовалась Марина, собственнический инстинкт которой работал всегда на отлично. Неприятно, когда что-то твое рискует оказаться чужим.