– Я… хотела… я пришла… – Я похоже разучилась думать и говорить одновременно.

Игорь Константинович выжидающе смотрит на меня.

– Я пришла, чтоб извиниться, – наконец заканчиваю начатую мысль.

– Извиниться? За что? – Он спрашивает так, будто и вправду не знает, за что.

– За то утро, – только и могу ответить я. Новая волна боли охватывает меня, и я снова хватаюсь за голову. На секунду закрываю глаза и вновь приоткрываю. Он сочувственно смотрит на меня.

– Ты правда считаешь, что должна передо мной извиниться?

– Ну да, а разве не должна?

Теперь я его не понимаю.

– Думаю, мы оба были не правы, когда наговорили друг другу всякой гадости. Я прошу за это прощение. В тот день я был не в настроении. И я прекрасно знаю, что это не оправдание. Просто… кое-кто вывел меня из себя.

– Я?

– Нет, не ты. Есть там один… Но и ты, скажу, далеко не сахар.

Виновато морщусь и улыбаюсь. Меня поражают его откровения. А еще манера речи: не жестокого и эгоистичного деспота, а вполне нормального человека.

– И всё-таки, кто же вывел вас из себя?

– Хм, племянник мой, – нехотя сознается преподаватель.

– Племянник? – удивляюсь я. – А сколько вам лет-то тогда? – снова мое любопытство берет верх. Вот зачем я спрашиваю такие вещи? А если он снова пошлет меня?

– Да, представь себе, мне двадцать семь, и у меня есть племянник – гаденыш редкостный, – усмехнувшись, говорит он.

Я смеюсь и тут же хватаюсь за голову, чтобы не тряслась. Больно.

– Сильно болит? – морщит нос, словно это ему сейчас больно, а не мне.

– Есть немного.

Убрав ложку, Игорь Константинович вглядывается в мой лоб.

– До сих пор красный, шишка тебе обеспечена. – Улыбается невинной, искренней улыбкой. Не могу сказать о себе того же. Ведь завтра мой красный лоб превратится в нечто фиолетово-желто-зеленое – и меня это злит. Мое лицо – мое всё. Я и крашусь-то только за тем, чтобы скрыть все изъяны и недочеты своего и без того неидеального лица. А не потому, что лишний раз пытаюсь подчеркнуть свою идеальность, как считают многие. А я просто не хочу быть хуже других.

– Блин, какого черта вы открыли дверь со всего размаху? – возмущаюсь я, забыв кто передо мной.

Он ошарашенно глядит на меня, не понимая в чем причина моей внезапной смены настроения.

– Извините, – тут же добавляю я. Эх, придется замаскировать лоб толстым слоем тоналки.

– Да ничего, всё нормально. Со мной, но не с тобой. Может, отвести тебя в медпункт? Что-нибудь еще болит? – интересуется он, глядя в мои глаза. Путем некоторых усилий отвожу взгляд от этих гипнотизирующих озер.

– Копчик, но в медпункт не надо. Со мной всё будет в порядке. Я рада, что вы не сердитесь на меня и не собираетесь мстить, – не успев отфильтровать мысли, выпаливаю я.

– Мстить? – На его лице появляется не очень-то приятная ухмылка. – В самом деле?

– Извините, я ляпнула не подумав, то есть подумала, но не успела заткнуть рот. – Удрученно вздыхаю. – Забудьте.

– Ладно, проехали… Но к твоему сведению, я не собирался, как ты говоришь, мстить. Мы же выяснили, что оба были неправы, так ведь?

– Да, конечно, – соглашаюсь я, но неуверенно. И это не ускользает от его внимания:

– Что не так?

– Ну… просто, я вас не понимаю, – наконец включив свою голову, начинаю говорить с ним уверенно и непринужденно, но всё же мой взгляд устремлен в пол. Он ничего не говорит, и не вытерпев двухсекундного молчания, подымаю свои глаза и вижу его, говорящие "продолжай, я еще не уловил смысл твоих слов".

– Сейчас вы такой… – не могу подобрать подходящее слово, – такой… нормальный.

Нормальный? В самом деле, Алекс? На свете столько определений, а ты не можешь описать его? Я в тебе разочарована.