То есть, финальная фраза данного двустишия может заключать в себе как великое разочарование, так и великую надежду, так и полное удовлетворение всех желаний, особо радостное тем, что жизнь сложилась именно так, как должна была сложиться.
Так не будем же горевать по поводу и без повода! А поднимем свои бокалы и сдвинем их разом во здравие всех ёлочек, растущих ныне и будущих расти присно и во веки веков!
Абсолютная неуязвимость
Каменная глыба, сорвавшись со скалы, ударилась о его плечо и разлетелась мелкими осколками. А он ничего не заметил, продолжая идти, неподвижно глядя перед собой.
Когда он проходил у реки, из воды высунулся крокодил, щёлкнул челюстями, схватил его за ногу, тут же выпустил и, подвывая от боли в сломанных зубах, нырнул в реку. Обычно крокодилы молчаливы, у них нет голосовых связок, но случай был уж больно неординарный.
Два вооружённых туземца выскочили из кустов и закричали человеку, чтобы он не пересекал границу их племени. Но человек не услышал, и тогда вооружённые принялись стрелять. Пули веером рикошетировали от груди, а он не замечал их. Да и кто может заметить пулю – хоть обычную, хоть рикошетирующую?
Извергающийся вулкан, по склону которого человек начал подниматься, плевался лавой и швырялся камнями. Тут человек на мгновение остановился, вспомнив, «Маленького принца» Сент-Экзюпери, но сразу двинулся дальше, по колено в раскалённой лаве, подумав, что вулкан чем-то схож с ним самим. Вот только ни рычать, ни плеваться ему нельзя, пусть даже не лавой и не камнями – потому что он человек.
Из собравшихся вокруг жерла вулкана туч, решивших поглазеть на невиданное зрелище, срывались молнии. Они ударяли в жерло, намереваясь укротить его или раззадорить ещё больше, другие били в человека… но ни тот, ни другой не обращали на них ни малейшего внимания.
На вершине вулкана человек остановился и огляделся по сторонам. На Земле больше делать нечего.
Он легко оттолкнулся ногами и понёсся, пронзая собой пространство.
На пути попалось Солнце – он проскочил его насквозь, даже заметив, что же мелькнуло там, за плотно сжатыми веками?
Через некоторое время ему надоело огненное мельтешение пронзаемых звёзд, и он пошёл пешком – над тёмными глубинами космоса, где далеко-далеко внизу светились лёгкие точки звёзд и огоньки галактик. Под ногами едва проминалась тонкая пространственная плёнка, чуть пульсируя в такт его шагов.
Он шёл, а вокруг него взрывались звёзды и разрушались галактики. Но он ничего не видел и не слышал вокруг, потому что в его сознании стучали слова: «Она не любит меня! Она не любит меня! Она не любит меня!»
Мастер и Маргарита – Маугли
Классики и современники: новое прочтение
Она несла в руках отвратительную, тревожно жёлтую сумку. Меня привлёк не фасон её, не качество изготовления или отделки – меня привлёк цвет.
Повинуясь этому жёлтому знаку, я пошёл по её следам.
Внезапно она заговорила:
– Нравятся ли вам цвет моей сумочки?
Я ответил:
– Нет.
Она поглядела на меня удивлённо, а затем спросила:
– Вы случайно не дальтоник?
В голосе её была, как мне показалось, враждебность.
– Нет, я люблю не такие цвета, – сказал я.
– А какие?
– Красный и оранжевый.
Она щёлкнула застежкой сумочки, размахнулась и бросила под остановившийся на перекрёстке «Мерседес».
Раздался взрыв, и на месте машины расцвёл Красный Цветок.
– Так лучше? – спросила она.
– Гораздо, – отозвался я.
Она продела свою руку в чёрной перчатке с раструбом в мою, и мы спокойно пошли рядом. Бегущий человек привлекает внимание.
Новый дворник
Робот блистал хромом и пластиком. Многочисленные ножки и метелочки, высовывающиеся в самых неожиданных местах, а также присоски на длинных щупальцах красноречиво говорили о том, что для него нет и не может быть недоступных мест: он довсюду доберётся и произведёт уборку надлежащим образом. Что он, собственно, только что и продемонстрировал: улица блистала чистотой.