Вика же была прямолинейной и всегда рубила сплеча. Она не стеснялась сказать что-нибудь наподобие «Попороси у мамы тональник, чтобы замазать этот ужасный прыщ у тебя на носу» или «Лина, ну когда ты уже похудеешь?». Наверное поэтому ее никто не любил, в том числе и Туре. Каждый раз, когда Вика одна или вместе с Линой встречала меня утром возле школьных ворот, он демонстративно закатывал глаза и отходил в сторону, присоединяясь к мальчишеской компании.

Каждый год мы с Туре с нетерпением ждали последнего школьного звонка, ведь он означал, что скоро начнётся лето. Яркое, бесконечное, весёлое, только наше. В летние дни я вставала ни свет, ни заря и каждый день ждала, когда Туре позвонит в нашу дверь.

Дом семьи Йохансонов находился на соседней улице нашего небольшого коттеджного посёлка. Еще с тех времён, когда на месте старых шахт вырубили лес и построили Копи, их сразу же отгородили высоченным забором, а на въезде поставили шлагбаум с охранником. Именно поэтому родители никогда не боялись отпускать нас гулять одних. Правда с одной оговоркой – гулять разрешалось исключительно на территории Копей. Но делать здесь было особо нечего, разве что обыденно шататься по улицам среди однотипных домов, построенных в европейском стиле. Иногда мы ходили на детскую площадку – единственное развлечение в этом посёлке для богатых. В будние дни мамаши с детьми появлялись здесь лишь к вечеру, поэтому мы могли спокойно освоить каждую лазалку и даже покорили последний, самый высокий, уровень «паутинки». Но чаще все же играли на заднем дворе у меня или у Туре – детская площадка со своим скудным набором «аттракционов» быстро наскучила. Каких только игр мы ни придумывали – ловили жуков и устраивали жучьи гонки, строили замки из земли и веток, устраивали перестрелки из водных пистолетов, играли в прятки. Нам с Туре никогда не бывало скучно, а каждый раз, когда чьи-то родители приходили, чтобы позвать нас домой, мы громко протестовали и с нетерпением ждали следующий день, чтобы снова провести его вместе.

Туре постучал в мое окно первого июня, в первый день лета после окончания третьего класса. Да, иногда он любил карабкаться на дерево и залазить в мою комнату через него, ведь заходить через дверь – это неинтересно. Родителей почти никогда не было дома, так что наругать его за это никто не мог.

– Пошли в башню! – заявил Туре, как только его лохматая голова появилась за окном. Вот так, ни здрасьте, ни до свидания.

– В какую еще башню?

– В заброшенную! – Туре посмотрел на меня так, словно я не знаю, какой сегодня год, а не какую-то там заброшенную башню.

– Ага, – послала ему в ответ хмурый взгляд я, – мама узнает, что мы вышли за забор – убьёт. И больше никогда одних гулять не отпустит.

– Да нет же! Она здесь, на территории посёлка! Мы вчера с мамой видели, когда ходили в лес собирать травы для ее чая.

Башня и правда оказалась на территории посёлка – забор, отгораживающий Копи уходил далеко в лес. Невысокая, из оранжево-красного кирпича, с маленькими окошками, напоминающими бойницы, она терялась среди сосен и густой травы. Кое-где стены башни поросли мхом, на железной двери висел гигантский амбарный замок, но зато рядом в стене красовалась дыра – точно кто-то специально вытащил несколько кирпичей, как вытаскивают деревянные блоки игроки в «дженгу». Лаз был небольшим и располагался близко к земле, но если изловчиться, протиснуться внутрь не составило большого труда.

Туре полез первым. Закинув рюкзаки внутрь, друг нырнул вслед за ними. Перед моим лицом предстали чёрные подошвы его не по возрасту огромных ботинок.