– Вовремя они, – подумала девушка, – не хочу я туда идти, не хочу смотреть… Зачем я вообще об этом начала думать?!

Сергей Петрович запарковался возле подъезда Ласкина. Сначала из авто вылез капитан, а следом и Кошкин, держа в руках два пакета, в которых звенели стеклянные бутылки.

– Кошкин! Твою же богу душу! – звонко произнес Сергей Петрович, перешагивая лужу, – осторожнее, добро не побей!

Федя обошел машину спереди и остановился возле Алёны и капитана, вопросительно глядя на девушку.

– Всё? Пошли? – спросила она.

– Всё. Пошли, – утвердительно повторил Кошкин.

Капитан подошел к подъезду и набрал на домофоне номер квартиры Васи.

***

В прихожую Алёна зашла третей, после капитана и Феди – эти два толстяка, пока разувались, заняли всю площадь и без того небольшого помещения.

– Давай куртку повешу, – сказал Вася.

– Не надо.

Девушка повесила джинсовку на крючок возле темно-синей полицейской куртки Кошкина. Федя зачем-то приперся в форме, в отличии от капитана, который был в гражданском – в серой водолазке, жилетке с кучей карманов и в светлых брюках. Ласкин на мгновенье замер перед Алёной, окидывая ее взглядом. Стройная девушка, как обычно, в обтягивающих черных джинсах и в заправленной белой футболке, развела руками перед Ласкиным, который из-за растрепанных волос, заляпанной кетчупом домашней майке и штанах, скорее напоминающих кальсоны-подштанники, сейчас был похож на какого-то пьяницу, и уж точно не на школьного учителя.

– Что? – спросила она.

– Классно выглядишь, – произнес Вася.

– Не могу сказать того же про тебя, – ответила она.

Смех Сергея Петровича раздался с кухни, а следом и его крик:

– Ласкин! Где у тебя стопки прячутся?!

– Сейчас принесу.

***

Белый кухонный столик со стороной равной одному метру в данном случае мог уместить за собой троих человек. Четвертый гость смог бы тоже сесть, если б стол не был прислонен к стене.

– Присаживайся, – сказал Ласкин девушке, когда осталось одно свободное место. Федя и капитан уже сидели за столом. Кошкин, до этого мечтающий выпить в эти праздники, сейчас абсолютно безразлично смотрел на то, как капитан наливает коньяк в стопки.

– Я бы хотела побыстрее обсудить дела и уйти. Мне еще свидетелей опрашивать, – Алёна стояла, прислонившись к плите, сложа руки на груди.

– А свидетелей всё прибавляется и прибавляется, – произнес капитан и поставил бутылку на стол, – Василий, может с нами по разику?

– Ты же знаешь ответ, – сказал Ласкин. Вася пододвину табуретку к окну и присел на нее. Теперь вышло так, что столик был в распоряжении лишь капитана и Кошкина сидящего напротив своего шефа, ближе к дверному проему в коридор. Ласкин специально разместился возле окна, чтоб не оказаться к Алёне спиной.

– Ну так что? – спросила девушка.

– Погоди ты, дорогая наша следовательница, надо сначала горло промочить.

– Следователь, – поправила его Алёна – у названия этой профессии нет женского рода…

Но капитан ее не слушал и практически одновременно с ней произносил тост, держа стопку перед собой чуть выше головы:

– Я бы хотел выпить за Алёну Афанасьеву! Выпить за то, что к нам в наш… эм… не мухосранск, а в… как же было у Толстого в Братьях Карамазовых название смешное… А! Вспомнил – в наш Скотопригоньевск прибыла такая замечательная сотрудница! Алёна, добро пожаловать в коллектив! Мы с Федей тебе искренне рады! И Некромант рад. Да и Вовка Пак был бы рад, если б ногу не сломал.

Капитан посмотрел на Кошкина, который как-то поник.

– Да, Федун? – спросил капитан, – мы же рады?

– Конечно рады, еще как рады, – ответил Федя.

– Ну, за тебя, – сказал капитан и выдохнул.