Но прежде чем священнику с дикими глазами удалось еще раз пролить кровь Лоренцо, вперед выступил, загородив собою хозяина, Франческо Нори с мечом наготове. Друзья и сторонники Медичи начали смыкаться вокруг незадачливых убийц. Только сейчас Лоренцо смутно разглядел Анджело Полициано, пожилого и дородного архитектора Микелоццо, семейного скульптора Верроккио, делового партнера Антонио Ридольфо, представителя знати Сиджисмондо делла Стуффа. Эта толпа оттеснила Лоренцо от нападавшего и начала прижимать к алтарю.

Лоренцо сопротивлялся.

– Джулиано! – кричал он. – Брат, где ты?

– Мы отыщем его и защитим. А теперь ступай! – приказал Нори, ткнув подбородком в сторону алтаря, где священники в панике уронили полный потир, залив алтарный покров вином.

Лоренцо замер в нерешительности.

– Ступай! – опять прокричал Нори. – Они идут сюда! Скройся в северной ризнице!

Лоренцо понятия не имел, кто были эти «они», но послушался друга. По-прежнему сжимая в руке меч, он перемахнул через низкую ограду и заскочил в восьмиугольную резную деревянную конструкцию, где размещался хор. Ангелоподобные мальчики с визгом бросились кто куда, их белые одежды, развеваясь, трепетали, как крылья испуганных птиц.

Лоренцо, по пятам которого следовали его защитники, протиснулся между хористами и на заплетающихся ногах зашагал к главному алтарю. Едкий дым от ладана смешался с запахом пролитого вина; ярко горела пара высоких канделябров. Священник и два его помощника окружили зареванного Риарио. Лоренцо, не переставая мигать, смотрел на них. В первую секунду он почти ничего не разглядел, ослепнув от яркого пламени свечей. Головокружение вынудило его дотронуться свободной рукой до шеи, а когда он отнял руку, она оказалась окровавленной.

Тем не менее он усилием воли заставил себя ради Джулиано не терять сознания. Он не мог позволить себе даже секундной слабости – по крайней мере пока брат не окажется в безопасности.

В ту самую минуту, когда Лоренцо бежал к алтарю, Франческо де Пацци и Бернардо Барончелли протискивались в противоположную сторону, явно не сознавая, что их жертва проскользнула мимо.

Лоренцо остановился на ходу и бросил на них взгляд, чем вызвал столкновения в рядах своей свиты.

Барончелли шел впереди, размахивая длинным кинжалом и что-то неразборчиво выкрикивая. Франческо сильно хромал; у него была окровавлена нога, рубаха забрызгана алыми пятнами.

Лоренцо вытянул шею, чтобы разглядеть среди мечущихся людей то место, где совсем недавно стоял его брат, но ему загораживали вид.

– Джулиано! – закричал он изо всех сил, надеясь быть услышанным в этом гаме. – Джулиано! Ты где? Ответь мне, брат!

Толпа смыкалась вокруг него.

– Все в порядке, – сказал чей-то голос, но так неуверенно, что Лоренцо не успокоился.

Как могло быть все в порядке, если Джулиано исчез. Со дня смерти их отца Лоренцо заботился о Джулиано и как брат, и как отец.

– Джулиано! – вновь закричал Лоренцо. – Джулиано!..

– Его там нет, – раздался приглушенный голос.

Решив, что брат ищет его у южного выхода, Лоренцо повернул назад, туда, где его друзья все еще бились с заговорщиками. Маленький священник со щитом успел удрать, зато безумец остался, хотя и проигрывал битву под натиском Марко. Джулиано нигде не было видно.

Лоренцо обескураженно повернул назад, но блеснувший на мгновение стальной клинок заставил его обернуться.

Оружие находилось в руках Бернардо Барончелли. На глазах у Лоренцо, не подозревавшего прежде, что Барончелли на такое способен, тот вонзил длинное лезвие по самую рукоять в живот Франческо Нори. Раненый выпучил глаза, уставившись на свой живот, его губы округлились, словно он собирался произнести «о», когда повалился назад, соскальзывая с вонзенного в него клинка.