Зато на следующие вопросы билета я отвечала вполне спокойно. Ровно до того момента, как не добралась до последнего. Той самой нерешаемой задачи.

Ректор уставилась на меня единственным глазом так, словно я – это мишень, а она задалась выбить десятку. В этом взгляде было предвкушение, будто она знала, что у меня с последним вопросом, мягко говоря, не все гладко.

Я посмотрела в билет. Задача на построение уравнения переноса. И вроде бы в ней все гладко. Правильно, правда жутко сложно, но если углубиться в дебри расчётов, все должно получиться, и… не получалось! Я несколько раз пробовала, а ощущение было такое, что я плутаю в трех соснах.

А потом я задумалась: что, если это все специально? Что, если задача неправильная изначально? И составителями задумано, чтобы она была… нерешаемой.

– Мы ждем ответа на заключительный вопрос. Или у вас его нет? – Глава академии вскинула бровь.

А я… решилась! И, уверенно посмотрев в глаз ректора, произнесла.

– Отчего же! Есть. Эта задача нерешаемая. Возможно, ее составитель перемудрил, возможно, это сделано специально, чтобы отвечающий осознал, что не всегда он может контролировать ситуацию, иногда она контролирует его, даже если знаешь абсолютно все. Порой ты просто не в силах…

– Достаточно, – перебила меня ректор. – Ставлю вам высший балл за ответ на этот вопрос.

От услышанного я растерялась. Как? Что? Видимо, на моем лице было такое удивление, что глава академии пояснила:

– Это задание не только на знание магической теории, но еще и психологический тест. На то, как маг будет реагировать в критической ситуации, сможет ли признать свои ошибки, найти чужие или смириться с неизбежностью. Лишь немногие смогли ответить на этот вопрос столь блестяще. И вы, Николь Роук, в их числе.

Она поставила размашистую подпись в моем бланке поступления и протянула мне лист со словами:

– Добро пожаловать в академию.

Из дверей экзаменационного кабинета я вышла настолько счастливо-окрыленная, что казалось: еще немного – и взлечу. Вот только эйфория длилась недолго. Потому как услышала разговор двух парней, что ожидали своей очереди.

– Слышал, в этом году на факультет отбор уже закончен. Укомплектовали полностью, – смачно вгрызаясь в яблоко, произнес первый.

– Жаль, а я хотел рискнуть. Что ж, придется документы на бытовика подавать, чтобы не пролететь, – печально протянул второй, запустив пятерню в спутанные колтуны и почесывая затылок.

– Ты, главное, с экзаменом сейчас не пролети, а потом уж разберёшься, какой факультет собой осчастливить, – аппетитно хрустя мякотью, отозвался первый

– И то верно, – согласился с ним лохматый.

А я почувствовала, словно вокруг меня выключили кислород. Весь разом. Как?! Как уже набрали?! А я? У меня же и потенциал, и на отлично сданные экзамены, и физподготовка, чтоб ее, успешно пройдена… И вот когда я уже думала, что смогу запрыгнуть на подножку общественного магического вагончика, выясняется, что я опоздала!

В первый миг я растерялась. Стало обидно. Дико. До звездочек в глазах. А потом я со всего маху врезала кулаком в стену и… Если бы та пошла трещинами, то было бы еще полбеды. Но нет. Внушительный кругляш кладки несколько мгновений в абсолютной тишине радовал всех зрителей сетью мелких трещин, что расходились от моего кулака. Его я, пораженная собственной разрушительной силой, даже не отняла его от стены. А затем целый кусок выпал. В аудиторию. И в образовавшийся пролом я увидела невозмутимое лицо ректора. И побледневшее до оттенка запылённой извёстки – франта. И я, посмотрев на стол перед ним, даже поняла почему. Увесистый булыжник лежал пред хлыщем безмолвным, но весьма выразительным намеком. А уж на то, что удача – дама капризная, или на то, что стоит не доводить абитуриентов придирками на экзамене, – это уже господину с тонкими усиками решать самому.