«Евгений Николаевич, понимаете, мне необходимо, просто обязательно необходимо сообщить вам нечто важное и, немножко необычное и странное, во что вы можете не поверить, но честное слово, всё то, что я вам сейчас сообщу, мне не приснилось, а происходило на самом деле, по-настоящему».

Евгений, собравшись было идти скорым шагом к месту сбора, в очередной раз с удивлением взглянул на неё и неохотно сказал:

«Ну, вот, пока мы будем с тобой идти, и сообщишь мне свою так называемую важную и, как ты выразилась, немного странную информацию. Пошли быстрее. Некогда нам с тобой рассусоливать, ты ведь сама должна понимать. Пошли быстрее».

Но Настя, упорно продолжая стоять на одном месте, теперь уже настойчиво и быстро заговорила:

«Евгений Николаевич, информацию эту я вам должна сообщить здесь, именно на этом месте, где мы с вами сейчас находимся. Более того, вся сущность информации в том и состоит, чтобы хорошенько запомнить именно это место, понимаете?»

«Нет, ничего не понимаю, – уже довольно жёстко ответил Евгений, – ты городишь абсолютную чушь, которую я даже понимать и воспринимать не желаю. Мало того, что ты сегодня провинилась, можно сказать, перед всем отрядом. Многие члены отряда, в том числе и я, вместо того, чтобы искать погибших бойцов, вынуждены были терять время и искать тебя. А сейчас, вместо того, чтобы как-то загладить свою вину, ты снова пытаешься ещё какой-то ерундой отвлекать меня. Разве ты не понимаешь, что задерживая меня, ты задерживаешь весь отряд, потому что, не дождавшись нас с тобой, они в лагерь не двинутся. Я ведь могу довольно сильно обидеться на тебя, Настя».

«Евгений Николаевич, – на глазах у Насти выступили слёзы, – что же я могу поделать, если я обещала, можно сказать поклялась одному человеку выполнить его настоятельную просьбу. Вот вы представьте себя на моём месте. Если бы вы обещали, дали клятву выполнить просьбу человека, он на вас целиком и полностью надеется, верит вам. А вы его обещание не выполнили, подвели его, и подвели не только его, но и его родную дочь, которая, видимо, тоже надеется и верит в то, что данное её отцу обещание обязательно будет выполнено. Что вы на это скажите, Евгений Николаевич? Понимаете, не могу, не имею права я не выполнить его просьбу, какая бы странная эта просьба ни была. Пусть даже я сама до конца эту просьбу не поняла. Я, как раз, очень надеялась, я верила в вас, считая своим старшим товарищем. Я считала, что вы, как опытный взрослый человек, сотрудник МЧС, поисковик, командир отряда, мне что-то посоветуете, что-то подскажите. А вы…отвернулись от меня». И здесь Настя окончательно не выдержала и разревелась громким плачем.

Евгений, всегда бережно относившийся к своим поисковикам, особенно к поисковикам женского пола, понял, что немного «перегнул палку». Он почувствовал, что вполне вероятно, Настя здесь совсем и не виновата. Поэтому, приблизившись к девушке, и, легонько дотронувшись до её плеча, он попытался успокоить Настю, размышляя про себя:

«Она ведь ещё совсем юная. Что она, собственно, видела в жизни? Да, мало что успела. Ещё многое ей в нашем жестоком мире непонятно, многое она объяснить ещё не в состоянии. Ну и пусть даже мы немного опоздаем к месту сбора. Я сейчас позвоню поисковикам и всё объясню. Ну, обидятся на меня некоторые из них, ну почертыхаются немного, что домой позднее отправляемся, ну и что в этом, собственно, такого особенного? В поисковой экспедиции всякое бывает, всё не предусмотришь. Если мы двинемся к лагерю даже на полчаса позднее, всё равно до темноты вполне успеем добраться. А сейчас я просто обязан её внимательно выслушать, даже если она будет пороть полнейшую ерунду. Необходимо набраться терпения и выслушать её до конца, раз так получилось, что она не может рассказать дорогой. Хотя это всё, конечно, очень странно. Девчонка явно не в себе. Такой я её раньше никогда не видел. А раз так, то, бесспорно, что-то с ней в её отсутствие произошло, потому что врать или шутить она, конечно же, не будет. Не из породы она шутников и врунов. Поэтому, я должен проявить к ней максимальное внимание. А наказать мы её всегда успеем, это сделать не трудно. Только заслуживает ли она наказания? Вот это мы сейчас с ней вместе и выясним».