– Давай помогу, – Юра забрал у Дури листок и внимательно изучил его. – По чётным неделям у тебя всё свободно, можно спокойно ходить на английский. А вот по нечётным возникает накладка.

Тогда он взял ручку, вычеркнул «культурологию» и приписал «Юнглиш».

– Что ещё за «Юнглиш», оппа? – расхохоталась Дурианна, глядя на него с искорками в глазах.

– Ну как что? Английский с Ю, – с серьёзным видом ответил Юра, но уголки его губ предательски дрожали.

– Как будто сам собрался заниматься и вести для меня уроки, – она игриво ткнула его в бок.

– Я буду строгим надзирателем, чтобы ты не отлынивала от уроков. Как сегодня, – поддразнил её парень, слегка подтолкнув в ответ плечом.

[1] Здравствуйте (корейский)

[2] Привет! (итальянский)

[3] Добрый вечер (итальянский)

[4] Ну как так-то! (корейский)

[5] Да все нормально (корейский)

[6] Офигеть! (корейский)

[7] Да все нормально (корейский)

[8] Ну как так! (корейский)

По вторникам и пятницам после пар Юра ждал Дурианну в столовой, где они вместе обедали, а затем шли на дополнительные занятия. Иногда строгий надзиратель пребывал в хорошем настроении и выбирал вместо учебы долгие пешие прогулки по паркам и городу.

Когда наступила зима и гулять стало слишком холодно, Юра и Дури забуривались в кино и торговые центры. Там они могли часами бродить, обсуждая книги, фильмы и просто болтая обо всем на свете.

Порой они полдня молча сидели рядом в какой-нибудь уютной кафешке: Дурианна делала домашку, а Юра листал на планшете статьи про бизнес, изображая из себя солидного человека. При этом Дури была уверена, что он половины не понимал из прочитанного, и парню элементарно хотелось строить из себя взрослого.

Со временем она узнала, что Юрию нравилось амплуа делового амбициозного молодого человека из-за сложных взаимоотношений с сестрой и матерью.

Юля была старше Юры всего на одиннадцать месяцев. По иронии судьбы, они даже родились в один год – она в январе, а он в ноябре, но старшей Ю достались все привилегии. Например, они жили в двухкомнатной квартире, и конечно одна спальня принадлежала родителям, а вторая – Юле, потому что она девочка. Юрий же довольствовался диваном на кухне, объединенной с гостиной.

В любой ситуации все лучшее неизменно перепадало сестре по двум нерушимым аргументам: "она старше" или "ты мужчина, ты должен уступать". Почему-то ни разу факт, что он вообще-то младший брат, здесь не имел значения.

С Дурианной у парня никогда не возникало подобных споров, потому что обычно он безропотно уступал ей первенство. Но если при уступках Юле во взгляде сестры всегда читалось высокомерие победительницы, то в глазах Дури, напротив, сквозила искренняя благодарность.

И тогда он понимал, что решение уступить – это на самом деле выбор сильного.

После зимней сессии дополнительные занятия дали свои плоды, и их перевели в продвинутые языковые группы. Также поменялись расписания: Юрин курс перекинули в утреннюю смену, а Дурианны – в вечернюю.

Но даже это не мешало их встречам.

Юра специально оставался после утренних пар, а Дури приходила пораньше на вечерние, чтобы они могли как обычно вместе пообедать.

Иногда, от нечего делать и при отсутствии профильных предметов, Юра отсиживал на парах с Дурианной и Снежаной аж до позднего вечера. Потом Ю провожал подругу до ее общежития, которое находилось в пяти станциях метро от университета.

Порой они так поздно возвращались, что Юра даже ночевал в общаге у Дури. Она одалживала пропуск у соседки и скидывала ему через окно со стороны заднего двора, чтобы тайком пропустить на территорию кампуса. Таким образом шатен стал не только своим парнем в их группе корейского, но даже подружился с соседями Дурианны по блоку.