Посмотришь мне в лицо и скажешь,

Кончай в меня, а я сыта.

И по лицу все то размажешь,

И нами дышит чистота.

В клубок свернулась простыня,

Так ночью я на ней крутилась.

Огня хотелось мне, огня,

Но у одной не получилось.

Сжимала все в себе внутри,

Себя исстрогала руками.

То место где его найти,

Оно сравнимое с богами.

Ласкала клитор своим пальцем,

И проникала им туда.

И все кружилось вроде вальсом,

Но все ни так, как мы тогда.

В любви одной искать успеха?

Кто скажет мне, – Да, не смеши.

Одной любить – себя потеха,

Спеши или ты не спеши.

Своя рука руку ласкает,

Друг друга им ведь не понять.

И ничего не возникает,

Когда берешь себя… И брать,

Всегда приятней у другого.

Вот помнишь, как брала я в рот?

Смотрел в начале ты сурово,

Ну а потом наоборот.

Тебя одно лишь волновало,

Другим я делала минет.

– Нет, нет любимый отвечала.

И на лице твоем ответ,

Оставит четкий отпечаток,

И так живем мы много лет.

У нас с тобой все без перчаток,

В сердцах горит той страсти свет.

А помнишь, как ласкал мне спину,

По ягодицам и туда.

Мне бы увидеть ту картину,

И записал ты все тогда.

Теперь смотрю как раздвигаешь,

Ведешь его по тем губам.

В меня тихонько проникаешь,

И вижу он весь скрылся там.

Смотрю теперь я вечерами,

Зря что так мало записал.

И счастье булькает ручьями,

И ты нашел ведь что искал.

Вот и теперь поставлю ролик,

Раздвину ноги для себя.

Смотрю что делает соколик,

И я там пальчиком не зря.

И слышу мой набухнет клитор,

И начинаю я стонать.

А там в кино капель для икор,

И начинаю я кончать.

Но это все с тем не сравнимо,

Сама себе не буду врать.

И все ни так и как-то мимо,

Как у тебя волшебно брать.

Засунуть так что по мошонку,

А как ему там хорошо.

А в этом деле много толку,

Ты говоришь, – Ещё, ещё!

От губ моих остался запах,

Ты там понюхай невзначай.

Он на таких настоян травах,

Способен утолить печаль.

Страницы наши я листаю,

Любая нравится теперь.

И в счастье том я засыпаю,

И ты пожалуйста мне верь.

Весна пришла, раскинув ноги,

Стыдливо ляжет на лугу.

И вожделенно смотрят боги,

И дуб увидел, что внизу.

И все внутри заколотило,

Такая охватила страсть.

Листва с листвою говорила,

И дуб боялся не упасть.

Тонкий линией свет проникает в окно,

Раздевает меня и кладет на кровать.

Кто-то скажет теперь это просто кино,

Но не он, а ведь я все должна понимать.

То, что он вытворял не позволю другим,

Но тогда у меня безысходность была.

Он был рыжим совсем и казался седым,

Но умел он свести у реки берега.

Взял меня на лету, проникая во внутрь,

Закружилось там все… Так умел он подать.

И открылась потом его собственно суть,

И ее я теперь буду вечностью ждать.

Весна пленит себя собою,

Ей солнца мало и лучей.

Своей единственной любовью,

Считает суть из мелочей.

Ей нужен секс и постоянно,

И много нужно мужиков,

Любить она не будет рьяно,

Но образ в общем не таков.

Она могла, а значит может,

И в рот брала, и иногда,

Она сама ввести поможет,

Где пропадают навсегда.

А как она умеет сразу,

Людей и нелюдей считать.

Ты ей скажи простую фразу,

Она не будет отвечать.

Один попробовал с размаха,

Её и прямо на кровать.

А ей хватило только взмаха,

И её стали уважать.

Но есть совсем другие тайны,

Она не замужем, одна.

И встречи те не так случайны,

Их провоцирует сама.

Понять ее никто не может,

Там равнодушие и боль.

А тот, кто два в четыре сложит…

Она сама себе любовь.

Но мужиков она прощает,

Бывает ведь и не стоит.

А мелочей не замечает,

Сама с собою говорит.

Один пришел и быстро вышел,

И был ли в ней, и для чего?

И он о ней там, где-то слышал,

Но там не поняли его.