–?!

– Он сказал, не слушай её, она врёт. Оль, это он про тебя, тебя, которую я знаю с детского сада. Я же чувствовала, что ты не врёшь. А сделала вид, что поверила ему, а не тебе. Мне просто хотелось верить, что это неправда. Я себя уговаривала, что это неправда. Дура. Какая же я дура… Он же у меня первый, стыдно, у всех парни, а я никому не нужна.

– Да успокойся, все ещё наладится. И парни у тебя будут, и любить тебя будут по-настоящему, а не так, – пыталась успокоить подругу Оля.

За разговорами, подруги дошли до дома. Они соскучились по общению. Им так не хватало друг друга всё лето. Они шли в обнимку и говорили, говорили. Около Ирининого подъезда подруги попрощались, и Оля пошла к своему. В подъезде было темно. Оля осторожно вошла, вглядываясь в темноту.

– Долго же ты гуляешь, – Оля вздрогнула. Она узнала голос Сергея и остановилась.

– Это ты свет в подъезде выключил?

– Я.

– Включи.

– Зачем, темнота друг молодёжи.

– Включи, я тебя не вижу.

– Зато я тебя вижу. Сейчас привыкнешь к темноте…

– Я не хочу привыкать к темноте, – перебила Сергея Оля. – Я с тобой поговорить хочу.

Оля слышала, как Сергей пошёл к электрическому щитку и включил рычаг. Зажегся свет.

Оля прищурилась от яркого света.

– Я же говорил, что темнота друг молодежи, не надо было свет включать, – произнес Сергей, подходя к Оле и пытаясь её обнять.

Оля оттолкнула его. Её глаза уже привыкли к свету, и она посмотрела в глаза Сергея:

– Что это было сегодня, тебе не стыдно? – нравоучительным тоном начала Ольга.

– Наверное, мне должно быть стыдно, но мне не стыдно, я ни в чем не виноват, – произнес Сергей, опуская глаза вниз.

– Ну, если глаза отводишь, значит, виноват.

– Виноват, но не перед ней, а перед тобой.

– А передо мной то за что? – удивилась Оля.

– За то, что целовался тогда в райцентре не с тобой, а с ней.

– Чего вспоминать-то, целое лето прошло.

– Прошло, только пройти могло по другому.

– Прошло, как прошло, чего вспоминать и жалеть о том, чего не вернуть, – возмутилась Оля. – Ты зачем Ирину обидел, причем на глазах всего коллектива.

– А как я должен был поступить, я ей раз сказал, не хочу кататься, два сказал… Прилепилась как пиявка.

– Не смей так про мою лучшую подругу. Вы дружили всё лето, что значит, прилепилась. По-моему это ты инициативу проявил, так что ещё вопрос, кто к кому прилепился.

– Не сердись. Хотя тебе идет, сердитая ты ещё красивее становишься… Мне тогда в райцентре так плохо было, вроде только с тобой подружились, сблизились. А Санёк по-прежнему около тебя, и тогда в ногах у тебя примостился. Я там должен был быть, я. Почему ты его не отшила.

– Почему я должна была его отшивать. Каждый сел там, где хотел. И не надо из себя сироту строить. Ты же весь вечер пялился не моргая на Ирину.

– Ни на кого я не пялился, это она на меня пялилась. Песню о любви поёт, и на меня смотрит. А чё мне теряться-то. Самогонка в голову ударила, захотелось вечер с пользой провести. За тобой ухаживать надо, а она проще, понимаешь. Потом целоваться сама ко мне полезла. Ольга смотрела на Сергея широко открытыми глазами, ей не верилось, что Сергей настолько циничен.

– Замолчи, вот нахал. Как ты можешь так про неё.

– У нас же по душам разговор, вот я тебе душу и выворачиваю, всё как есть. Пусть некрасивая и горькая, но это же, правда. Потом и сам не знал, как из этой ситуации выйти. Вот и получилось, как получилось.

– Сюда то, зачем пришёл. Горькую правду мне поведать? А она мне нужна?

– Наверное, не нужна. Но я увидеть тебя хотел.

– Ты меня на репетиции видел.

– Видел, ты ещё лучше стала, загорела немного, повзрослела что-ли. Я смотреть на тебя хочу долго, и не отрываясь.