Помимо бездорожья и отсутствия удобств крымский климат пользовался дурной репутацией. Легенды об «ужасном» климате Южнобережья, в которые нам трудно сегодня поверить, широко распространялись в обеих столицах. Княгиня развернула «рекламную кампанию» в письмах родным и знакомым, следы которой можно обнаружить в письмах Воронцову.

«Я была в очень дурном расположении духа в эти дни, дорогой граф. Татьяна написала мне в письме, что в самый момент, когда она складывала вещи, чтобы ехать сюда, ее взволновали восклицания куратора Перовского, который сказал, что климат на побережье отвратительный, что там свирепствует лихорадка и бывают ветры такой силы, что валят деревья; что все владельцы, обманутые в своих ожиданиях, не имея средств обеспечить себя всем необходимым для жизни, спешат продать все, что купили, чтобы уехать»[42].

Вскоре сама Татьяна Потемкина и родной племянник Анны Сергеевны князь С.И. Мещерский, обосновавшийся рядом с Гаспрой, в свою очередь, стали ее «агентами» по рекламированию Южнобережья (См. подробнее гл. VI, с. 205–206).

Но слов мало, княгиня озабочена также и поиском рисовальщиков с тем, чтобы заказывать рисунки, гравюры, которые показали бы всем красоты Южного берега.

И в дальнейшем не упускает случая, чтобы слава о побережье распространялась по свету.

«…Я предложила Эльсону тщательно зарисовать все строения Побережья, большие и малые, сделать из них красивый альбом (recueil), который вы, дорогой граф, закажете литографировать, и его можно будет продавать в пользу Эльсона. Пусть увидят с удивлением, что усердие под попечительным правлением, таким как ваше, смогло совершить за пять лет: это почти чудо»[43].

Тем временем Гаспринский замок, воздвигаемый талантами Эльсона и заботами кн. Голицыной, превратился в достопримечательность Южного берега. Его посещали путешествующие, рисовали художники. Заботами М.С. Воронцова князю А.Н. Голицыну отправлены два вида Гаспры. «Виды эти прелестны, – пишет будущий владелец Александрии, – и все, кому я их показывал, пришли от них в восторг, и уверяли, что это снято в Италии»[44]. Другой раз он упоминает привезенные ему рисунки кн. Мещерского (племянника кн. Голицыной, соседа по имению в Гаспре): «они прелестны и прекрасно сделаны. Я уверен, что в действительности природа прелестнее ее изображения, но это мне дает о ней понятие, которое дополняется моим воображением»…

«Присланные вами чрез князя Мещерского три вида моего замка будут вставлены в рамки и с них будут сделаны литографии»[45].

В целом из писем А.С. Голицыной к М.С. Воронцову и ее сподвижницы Жюльетты Беркгейм к Раевскому мы знакомимся с кругом общения княгини. В них воскресает образ Южного берега самой начальной стадии его обустройства, и появляется целый ряд действующих лиц, известных и полузабытых. Главным образом это дамы высшего петербургского круга, связанные между собой узами близкого и дальнего родства, образованные и религиозные. Среди них упоминаются более скромные имена архитекторов, художников, садоводов: это швейцарцы архитектор Эшлиман, художник Яков Маурер, его сестра Елена, управляющий имением Ореанда Ашер, подрядчик и строитель многих сооружений побережья. Особенно часто упоминается устроитель алупкинского парка Карл Кебах, назначенный Воронцовым главным садовником Южного берега и вложивший свое искусство в устройство парков в Ореанде, Артеке, Гаспре и в Кореизе. Вместе с ним поставлял туда растения «редкие или невиданные» сам директор Императорского ботанического сада Николай Андреевич Гартвис. Владелицам этих поместий Гартвис галантно посвящал выведенные им новые сорта роз. В Каталоге Ботанического сада фигурируют розы «Графиня Елизавета Воронцова»,