– Совершенно непохоже, – заверила меня Клео.

У Томаса за хозяином по пятам повсюду следовала Бритта – к холодильнику, к дивану, обратно к стойке, вокруг которой расселись гости.

– Так решила выйти из воды? – весело спросил Юрген, входя и наливая себе виски.

Я была слишком слаба для драки, но вступилась Клео.

– Эта твоя футболка… – начала она.

– Эта? – спросил он, хватаясь за ткань на груди.

– Лучше цвета не нашлось?

Я радостно засмеялась. Теперь я точно поняла, что наша с Клео дружба – на всю жизнь.

Но его даже это не заткнуло, так что, бросив прощальный взгляд на Томаса и его прилипчивую барышню, я отправилась спать, признав полное свое поражение.

– Почему ты вчера так рано ушла? – спросил меня Томас на следующий день.

Я смотреть на него не могла.

– Юрген достал.

– Могла бы мне сказать.

– Ты был занят, – прошипела я сквозь зубы.

Неужели ему все еще непонятно?

Томас огорченно вернулся на свое место.

Все утро я твердила себе: «Ха! Сам виноват! У него был шанс – и он его упустил!», но к вечеру мне уже очень не хватало наших добродушных перепалок. Мне хотелось, чтобы все было как до Бритты, так что, когда мы помахали ей рукой и отправились дальше по нашему маршруту, я решила: какого черта! Она застряла там на своем озере Сильян, но мне-то в Швеции осталось всего два дня. Так что я постараюсь не терять времени, пока он рядом.

Опорожнив за ужином бутылку вина, я извинилась за то, что весь день дулась, и намекнула почему. А когда он пропустил это мимо ушей, я выпалила:

– Я ревновала к Бритте! Я хотела вчера быть с тобой. Я от тебя глаз отвести не могу! Куда бы ты ни пошел, я всегда знаю, где ты и с кем сейчас разговариваешь. Я уже два раза уходила к себе и рассказывала стенам, что красивее, умнее и очаровательнее тебя я человека не встречала. Хотела бы я, чтобы и ты чувствовал ко мне то же самое.

А он сказал:

– Я чувствую.

Дальше разговор пошел необыкновенно хорошо, ну, как когда ты говоришь: «Мне нравилось, что ты все время усаживаешься рядом со мной!», а он отвечает: «Думаешь, это случайно? Я боялся, что веду себя слишком навязчиво, но ничего не мог поделать – нигде больше мне сидеть не хотелось. Ты не заметила, что я только тебе помогал носить чемоданы?»

К этому времени мы уже сидели близко-близко и держались за руки, но все еще не поцеловались. Я всю неделю смотрела на его губы и думала, каково это, интересно, с ним целоваться? На вид его губы казались такими строгими, но когда они коснулись моих, то оказались восхитительно мягкими, и я поверить не могла своему счастью, мы целовались – и мне казалось, что я падаю.

И с этого момента его заботливость не знала границ. Он снова и снова говорил мне, какая я красивая, его завораживало мое лицо, и он не понимал, как я могу не разделять этих чувств.

– Что ты видишь, когда смотришь в зеркало? – спрашивал он.

– Не знаю, – я пожимала плечами, – но уж точно не красавицу.

На следующее утро он встал раньше меня и прошмыгнул в свою комнату. Пришлепав через десять минут в ванную, я обнаружила на зеркале надпись зубной пастой: «Ты такая красивая!» Он осыпал меня подарками и комплиментами до самого вечера, а потом спросил, не найдется ли у меня на следующий день свободного часа перед отлетом.

– Может быть, а что ты задумал? – ухмыльнулась я.

– Хочу познакомить тебя с моими родителями, – ответил он.

Теплой семейной встречи не получилось, потому что последнее заседание затянулось, и нам пришлось ехать оттуда прямо в аэропорт, но он поехал со мной и задавал всю дорогу всякие жизненно важные анкетные вопросы, вроде «Как ты справляешься с непредвиденными обстоятельствами?» и «Тебе нравятся кошки или собаки?». Я замялась в ответ на «Ты любишь готовить?», потому что вообще-то не очень люблю, но мне не хотелось упускать возможности сойти за идеальную будущую жену.