Повернула к своей машине, но Олег остановил меня:

– Тебе за руль нельзя. Я отвезу, – он распахнул дверцу своего роскошного спортивного автомобиля.

В салоне пахло кожей и дорогим мужским парфюмом.

Олег всегда любил понтоваться. Если квартира, то с дизайнерской отделкой, если машина – то самая крутая в городе. Если женщина – то редкая красавица. Их он менял регулярно. Олег словно пытался доказать, что во всем успешнее младшего брата, удачливее, состоятельнее. Они были совершенно разные.

Матвей мягкий, интеллигентный, настоящий молодой ученый. Его не интересовали броские вещи, брендовые шмотки, модные тусовки. Он руководил лабораторией в солидном химическом концерне, любил свою работу и отдавался ей с увлечением и азартом.

Олег не пропускал ни одной светской вечеринки, его кожаные ботинки стоили целое состояние. Бизнес он вел умело и жестко. Сеть магазинов спортивного питания процветала, доход рос, амбиции Олега тоже.

Никогда не могла понять, почему родные братья такие разные? Почему старший готов душу продать ради увеличения прибыли, а младший всецело предан науке? Ведь воспитывались они в одной семье.

Однажды Олег неудачно пошутил на мой счет, назвав меня лабораторной мышкой Матвея. В отместку я назвала его мелочным торгашом. Кажется, именно с тех пор мы стали недолюбливать друг друга. Но сейчас я была бесконечно благодарна Олегу. Хорошо, что он увез меня из больницы. Я бы там просто сошла с ума от ожидания и неизвестности.

Начал накрапывать мелкий нудный дождь. Скоро осень окончательно вступит в свои права. Пройдет короткое бабье лето и повиснут в воздухе низкие серые туманы, деревья протянут к хмурому небу мокрые темные ветви, зарядят монотонные холодные дожди…

– Хочешь чай? – предложила я Олегу. Не столько из благодарности, сколько от нежелания оставаться в большой пустой квартире одной.

– С удовольствием, – он вышел из автомобиля, раскрыл зонт и подал руку, помогая мне выбраться наружу.

Свет уличного фонаря отражался в черной луже. В многоэтажке уютно светились окна. Сколько семей сейчас коротает время за ужином, сколько счастливых людей сидят рядом… А у меня на душе серая хмарь и ожидание. Холодное и злое ожидание. Я не могла заставить себя надеяться. Словно боялась спугнуть что-то, словно ожидая худшего поможет избежать самого страшного.

Что может быть хуже несбывшихся надежд? Особенно когда это касается близкого и любимого человека.

Лифт бесшумно поднял нас на пятнадцатый этаж. За соседской дверью заливисто лаял шпиц и весело смеялась девочка. Сердце болезненно сжалось, я едва смогла отпереть замок.

– Проходи, – кивнула Олегу в сторону кухни.

Повесила влажное от дождя пальто на вешалку, машинально поставила сумочку перед зеркалом и поправила волосы. Зачем? Кому это важно?

Вымыла руки и не переодеваясь начала заваривать чай.

– Тебе помочь? – поинтересовался Олег.

– Из холодильника достань масло, сыр, ветчину. Я сделаю бутерброды. Хотела приготовить филе индейки, но теперь не буду… Не могу… – я бессильно опустилась на стул и смотрела на закипающий электрочайник. – Матвей любит, как я ее готовлю, – слезы потекли из глаз. Я вытирала их бумажным полотенцем, а они все текли и текли.

Последнее, что мне сейчас было нужно, это сочувствие. И Олег все понял, не стал утешать меня. Он поднялся и подошел к плите.

– Лучше я пожарю омлет и сделаю гренки. Тебе надо поесть как следует.

– Не хочу, – слабо качнула я головой. Хотя я даже не пообедала, голода не чувствовала. Стресс и нервное напряжение дали себя знать.

– Не хочешь, но надо. Просто попробуй, – Олег по-свойски поставил сковороду на плиту. – Я готовлю отличный омлет с ветчиной.