– Лунин Илья Олегович.

Вскочив на ноги, Лунин вытянулся во все свои сто девяносто три сантиметра, буравя взглядом начальника управления, но стараясь, чтобы взгляд его не падал на того сверху вниз. Судя по всему, Илье это удалось, так как, взглянув на Илью, подполковник удовлетворенно кивнул и коротко пожал ему руку.

– Присаживайтесь, а то мне туда наверх докрикивать тяжело будет. – Голос начальника управления оказался на удивление звонким, в нем даже было что-то женское, отчего у Ильи вдруг в сознании вспыхнуло и тут же погасло слово «евнух». – Как вы, Илья, добрались? Вы же не против, если я буду к вам «Илья» обращаться?

– Хорошо, – кивнул Лунин, отвечая на первый вопрос. – Не против, – тут же кивнул он снова.

– Вот и замечательно, – добродушно улыбнулся подполковник. – Забыл совсем, если вы вдруг не в курсе, Летягин Антон Александрович, командую здешним управлением. С Ирочкой, думаю, вы уже познакомились? Следователь она замечательный, человек – просто золото, так что, уверен, у вас будет полное взаимопонимание.

Краем глаза Илья успел заметить, что лицо Ирины Владимировны подобного оптимизма не выражало.

– Дмитрий Романович мне вчера звонил, объяснил проблему, – продолжил между тем Летягин, – честно скажу, ситуация немножко, мягко говоря, щекотливая.

Ирина Владимировна хотела было что-то добавить, но подполковник успел погрозить ей пальцем.

– Так о чем это я? Щекотливая получается ситуация. Но ведь мы с вами кто?

Лунин, не моргая, смотрел на подполковника, всем своим видом давая понять, что ответ должен прозвучать непосредственно от него.

– Мы люди взрослые, – жизнерадостно провозгласил Летягин, – щекотки не боимся. Верно я говорю, Ирусик? К тому же просьба Дмитрия Романовича – это для нас для всех прямое и безусловное распоряжение к выполнению. Ты слышишь, Шестакова? Прямое и безусловное!

На мгновение жизнерадостность исчезла из голоса подполковника. Он взглянул на свою подчиненную и тяжело вздохнул, затем быстро перевел взгляд на Лунина.

– К тому же Дмитрий Романович охарактеризовал вас с самой лучшей стороны. – Улыбка вновь осветила круглое лицо подполковника. – Как же это он вчера сказал? – Летягин на секунду зажмурился, а потом процитировал: – Человек он любопытный, но неконфликтный. – Подполковник ткнул толстым коротким пальцем в бок Ильи. – Это Дмитрий Романович про вас. Так что любопытство ваше мы по мере сил будем удовлетворять, ну а раз вы неконфликтный, так и мы тем более.

Антон Александрович вновь взглянул на свою подчиненную и укоризненно покачал головой:

– Ирусик, вот ты сидишь, а человек, между прочим, с дороги. Ты бы хоть чайку ему предложила.

Взмахнув рукой на прощание, подполковник стремительно выкатился из кабинета.

– Своеобразный персонаж, – пробормотал Лунин, когда дверь за Летягиным закрылась.

– Это вы сейчас о его фигуре? – сухо уточнила Ирина Владимировна.

– Ну, как сказать, – Лунин смущенно пожал плечами, – в целом. Хотя фигура у него, конечно, тоже запоминающаяся.

– Раньше он совсем другим был. – В голосе Шестаковой вдруг послышались нотки сожаления. – Когда его к нам из Красноярского края перевели четыре года назад, его за глаза либо Мальчик-с-пальчик называли, либо Мизинчик. Ну а что, росточка он маленького, сам худющий был, лысый, ну вылитый мизинчик.

– И кто же это его так здесь откормил?

– Нашлись добрые люди, – неопределенно ответила Ирина Владимировна, не глядя на Лунина. Немного помолчав, она продолжила: – Три года уже прошло с того случая. Уж не знаю, с чего ему вечером гулять приспичило, но шел он вроде как в сторону своего дома. Часов десять уже, октябрь. Темно в это время, сами понимаете. Услышал какой-то шум поблизости, крики, ну и свернул посмотреть. А там на детской площадке парни молодые какую-то деваху тискали. Что там и как было, никто не знает, может, все и по согласию. Ни парней, ни девицы мы так и не нашли, но, со слов Антона Александровича, дамочка вырывалась, требовала, чтобы ее отпустили. Ну, Летягин и сунулся к ним, начал, так сказать, законность восстанавливать. Вот и восстановил на свою голову.